The diseases of digestive apparatus: the structure and dynamics at regional level

  • Authors: Budaev B.S.1, Kitsul I.S.1, Banzarova L.P.2, Tarmaeva I.Y.3, Bogdanova O.G.4
  • Affiliations:
    1. The Federal State Budget Educational Institution of Higher Education of Continuing Professional Education “The Russian Medical Academy of Continuous Professional Education”
    2. The State Budget Institution of Health Care “The Republican Medical Informational Analytical Center” of Minzdrav of the Republic of Buryatia
    3. The Federal State Budget Institution of Science “The Federal Research Center of Nutrition and Biotechnology”
    4. The Federal State Budget Scientific Institution “The Eastern Siberian Institute of Medical Ecological Studies”
  • Issue: Vol 30, No 2 (2022)
  • Pages: 232-238
  • Section: Articles
  • URL: https://journal-nriph.ru/journal/article/view/873
  • DOI: https://doi.org/10.32687/0869-866X-2022-30-2-232-238
  • Cite item

Abstract


The diseases of digestive apparatus significantly contribute into premature mortality of population. In the Republic of Buryatia, the diseases of digestive apparatus occupy third place in the structure of primary morbidity of population (6.7%) and fourth place in the structure of total mortality (6.6%). The purpose of the study is to establish characteristics of structure and dynamics of morbidity and mortality of population because of diseases of digestive apparatus in the Republic of Buryatia in 2009-2018. The analysis was based on data from state statistical reporting forms and official reports of the Territorial Authority of the Federal State Statistics Service in Republic of Buryatia for 2009-2018, reporting and accounting forms of medical organizations. The study was carried out using statistical, analytical methods, as well as elements of comparative analysis. The analysis testifies increasing of indicator of primary morbidity of diseases of digestive apparatus from 4051.0 to 4226.1 per 100 thousand of population and of mortality of diseases of digestive apparatus in the Republic of Buryatia from 60.6 to 62.5 per 100 thousand of population. The main causes of increasing of morbidity and mortality from diseases of digestive apparatus in the Republic of Buryatia are liver diseases, in particular liver fibrosis and cirrhosis because of alcoholization of population, undue diagnostics and treatment of liver pathology in the group “older than able-bodied age”.

Full Text

Введение Снижение заболеваемости и смертности, являющихся важнейшими индикаторами состояния здоровья населения, относят к глобальным задачам, поставленным перед органами исполнительной власти, ведомствами и обществом в целом [1-3]. Изучение их структуры необходимо для разработки конкретных мероприятий по увеличению численности населения и росту продолжительности жизни в стране [3-5]. Согласно систематическому анализу глобального бремени болезней, опубликованному в журнале The Lancet [6], число случаев смерти от болезней органов пищеварения (БОП) в 2017 г. заняло седьмое место в общей структуре смертности, в динамике 2007-2017 гг. увеличилось на 15,3%. В структуре смертности от БОП 55,6% составляла смертность от цирроза и других хронических заболеваний печени. По данным ВОЗ, в 2019 г. смертность от цирроза печени в странах с низким уровнем дохода, согласно классификации, предложенной Всемирным банком, заняла десятое место, в странах с уровнем дохода ниже среднего - восьмое, в странах с высоким и выше среднего уровнем дохода данная болезнь не входит в десять основных причин смертности [7]. В Российской Федерации на протяжении последних 20 лет смертность от БОП увеличилась в 1,5 раза (с 44,21 до 66,94 на 100 тыс. населения) и переместилась с пятого на четвертое место в общей структуре смертности [8]. По результатам исследования Глобального бремени болезней, травм и факторов риска (GBD), проведенного в 195 странах и территориях в 1990-2017 гг., установлено, что стандартизованные по возрасту показатели смертности от цирроза печени и годы жизни, скорректированные по нетрудоспособности (Disability-adjusted life year, DALY), за указанный период снизились, при этом число смертей и доля всех глобальных смертей от цирроза печени возросли [9]. Показатели прироста смертности от цирроза печени в Российской Федерации, по сведениям данного исследования, заняли четвертое место в мире после Украины, Беларуси и Литвы. В течение всего периода наблюдений ситуация только ухудшается. В Республике Бурятия (РБ) БОП в структуре первичной заболеваемости населения занимают третье место (6,7%), в структуре общей смертности - четвертое (6,6%). Цель нашего исследования - проанализировать динамику заболеваемости и смертности населения вследствие БОП на примере Республики Бурятия за 2009-2018 гг. Материалы и методы Объектом исследования явилась совокупность случаев заболеваний и смерти по классу XI «Болезни органов пищеварения (БОП)» (K00-K93) Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем, 10-го пересмотра (МКБ-10). Исследование проведено с использованием описательных и аналитических приемов, ретроспективного эпидемиологического анализа. Источниками информации стали официальные сведения территориального органа Федеральной службы государственной статистики по РБ, учетно-отчетная документация Министерства здравоохранения РБ, в частности форма № 42 «Отчет врача-судебно-медицинского эксперта, бюро судебно-медицинской экспертизы» за 2009-2018 гг. Этические требования соблюдены. При сравнении характеристик смертности для элиминации различий в возрастной и гендерной структуре населения рассчитывали стандартизованные показатели смертности с использованием российского стандарта возрастного распределения. Статистическая обработка результатов исследования проведена с помощью программного средства Statistica v.6.0 согласно общепринятым методикам. Во всех исследованиях в качестве статистически значимых выступали различия при 95% вероятности (р<0,05). Результаты исследования За исследуемый период в РБ зарегистрированы увеличение показателя первичной заболеваемости БОП на 4,3% (с 4051,0 до 4226,1 на 100 тыс. населения), в Сибирском федеральном округе (СФО) - на 1,7%, в Российской Федерации (РФ) - снижение на 4,3% и рост показателя смертности на 3,1%, с 60,6 до 62,5 на 100 тыс. населения (СФО - 5,6%, РФ - 3,7%). Республиканские показатели первичной заболеваемости БОП не превышали аналогичные показатели по СФО на протяжении всего изучаемого периода, с увеличением разрыва от 6,7% в 2009 г. (РБ - 4051; СФО - 4341,1 на 100 тыс. населения) до 44,3% в 2015 г. (РБ - 3155,2; СФО - 5664,4 на 100 тыс. населения) и постепенным снижением с 2016 г. до 4,3% в 2018 г. (РБ - 4226,1; СФО - 4416,4 на 100 тыс. населения). По сравнению с данными по РФ отмечено превышение республиканских показателей над среднероссийскими от 0,8% в 2014 г. (РБ - 3670,6; РФ - 3642,1 на 100 тыс. населения) до 27,8% в 2018 г. (РБ - 4226,1; РФ - 3306,3 на 100 тыс. населения; табл. 1). По основным заболеваниям органов пищеварения наиболее высокие показатели первичной заболеваемости в РБ отмечены в группе болезней поджелудочной железы с ростом показателя в 1,9 раза (с 67,5 до 130,2 на 100 тыс. населения). Показатели первичной заболеваемости болезнями поджелудочной железы не превышают аналогичные по СФО и РФ. За изучаемый период отмечен рост показателя смертности от болезней поджелудочной железы на 2,3%. Показатели первичной заболеваемости язвенной болезнью желудка и двенадцатиперстной кишки ниже таковых по РФ в 1,3-1,9 раза, по СФО - в 1,9-2,6 раза. Показатель смертности от язвенной болезни за исследуемый период времени снизился на 3,1% - с 7,0 до 5,4 на 100 тыс. населения (в СФО - рост на 15,6%; РФ - на 21,7%; табл. 2). В группе болезней печени показатели первичной заболеваемости в РБ не превышают данные по СФО, за исключением 2018 г. (РБ и СФО - 71,8 на 100 тыс. населения). Вместе с тем они превышали аналогичные показатели по РФ в 2012 г. (на 4,3%), 2016 г. (на 8,8%), 2017 г. (на 21,4%), 2018 г. (на 21,1%). В РБ отмечено снижение показателя смертности от болезней печени с 41,2 на 100 тыс. населения в 2009 г. до 39,1 в 2018 г., в том числе от алкогольной болезни печени с 17,1 до 11,9 на 100 тыс. населения. При этом регистрируется рост показателя смертности от фиброза и цирроза печени с 21,9 до 22,9 на 100 тыс. населения. ps202202.4htm00029.jpg ps202202.4htm00031.jpg По мнению ряда исследователей, к основным причинам цирроза печени отнесены вредное употребление алкоголя, вирусные гепатиты В и С [10-12], метаболические синдромы, связанные с неалкогольной жировой болезнью печени и ожирением [13, 14]. Таким образом, цирроз печени в настоящее время стал своего рода индикатором социального неблагополучия, зависящим от региональных, этнических, культурных и генетических факторов [15, 16]. В РБ заболеваемость парентеральными гепатитами обусловлена в основном регистрацией хронических форм вирусного гепатита В и С (2018 г. - 27,5 на 100 тыс. населения). В структуре хронических гепатитов 44% приходится на хронический вирусный гепатит В и 56% на хронический вирусный гепатит С. В возрастной структуре заболеваемости удельный вес взрослого населения составил 99,3%, детей до 17 лет - 0,7%, в том числе детей до 14 лет - 0,7%. В развитых странах, например в Японии, по данным K. Matsumoto и соавт. [17], отмечается снижение заболеваемости вирусным гепатитом на фоне применения вакцин и проведения комплекса профилактических мероприятий. Европейской ассоциацией по изучению печени (EASL) прогнозируется дальнейшее снижение распространенности вируса гепатита С за счет применения противовирусных препаратов прямого действия (DAAS) [18, 19], эффективных, но дорогостоящих. Применение технологий радикального лечения, например трансплантации печени, являющейся на сегодня единственным окончательным методом лечения прогрессирующего алкогольного цирроза, к сожалению, в большинстве случаев не бывает доступным [15-18]. Результаты анализа показателя смертности от БОП в РБ свидетельствуют о незначительной тенденции к увеличению (3,1%), при этом он (60,4-74,6 на 100 тыс. населения) сопоставим с аналогичными показателями в СФО (61,0-70,8 на 100 тыс. населения) и РФ (61,6-69,6 на 100 тыс. населения). В структуре смертности от основных причин БОП (язва желудка и двенадцатиперстной кишки, болезни печени и поджелудочной железы) превалирует смертность от болезней печени (39,1-51,2 на 100 тыс. населения), превышающая значения по СФО (28,0-34,6 на 100 тыс. населения) и РФ (30,3-36,0 на 100 тыс. населения). Проведенный сравнительный анализ стандартизованных показателей смертности свидетельствует о превышении в РБ уровня смертности от БОП по сравнению с данными по СФО и РФ, за исключением 2017 г. (49,1; СФО - 58,4; РФ - 53,1 на 100 тыс. населения). В структуре основных причин смертности от БОП в республике стандартизованный показатель смертности от язвенной болезни (с 2012 г.), болезней желчного пузыря, желчевыводящих путей, поджелудочной железы (на всем протяжении исследуемого периода) ниже, чем по СФО и РФ, но значительно превышает аналогичный показатель по болезням печени (СФО - от 47,8% в 2009 г. до 60% в 2018 г., РФ - от 40,8% в 2009 г. до 54,2% в 2018 г.). Для стандартизованных показателей смертности от всех вышеуказанных причин в течение 2009-2018 гг. как на региональном уровне, так для СФО и в целом по РФ типичным является волнообразный характер изменения показателей. ps202202.4htm00033.jpg Гендерный анализ стандартизованных показателей смертности за рассматриваемый период, представленных в табл. 3, указал на превалирование летальных исходов в мужской популяции (от 1,4 до 1,9 раза). В динамике данные показатели у мужчин снижались и имели в 2018 г. отрицательный темп прироста к уровню 2009 г. В женской популяции отмечена обратная тенденция к увеличению показателей, темп прироста составил 8%. Указанное негативное явление увеличения смертности от БОП среди женщин сопоставимо с данными Т. П. Сабгайда, Т. К. Ростовской [20], полученными относительно женщин, проживающих в сельской местности центральной части РФ. ps202202.4htm00035.jpg В РБ смертность населения от БОП, в том числе от болезней печени в группе «старше трудоспособного возраста», превышает смертность трудоспособного населения в 2,3-3,8 раза (табл. 4). За исследуемый период времени смертность от БОП в трудоспособном возрасте снизилась с 56,4 до 32,8 на 100 тыс. населения, оставаясь стабильной по коэффициентам смертности от болезней печени - с 41,3 до 41,1 на 100 тыс. населения. В группе «старше трудоспособного возраста» в целом показатель смертности от БОП снизился с 157,6 до 107,1 на 100 тыс. населения, но возрос от болезней печени с 93,7 до 100,3 на 100 тыс. населения. ps202202.4htm00037.jpg По данным ГБУЗ «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы», при проведении экспертиз и исследований умерших от ненасильственных причин смерти за 2009-2018 гг. алкоголь обнаружен в крови у лиц, страдавших БОП, в 16,5 - 31,1% случаев (табл. 5). При этом большинство из них не наблюдались в медицинских организациях, не имели определенного места жительства, вели асоциальный образ жизни. В связи с этим именно принятие межведомственных мероприятий, направленных в том числе на своевременность диспансерного наблюдения, ведение здорового образа жизни, снижение масштабов злоупотребления алкогольной продукцией и профилактику алкоголизма, может нивелировать сложившуюся ситуацию [21-24]. Глобальной стратегией сектора здравоохранения по вирусному гепатиту на 2016-2021 гг. [25] к 2030 г. предусмотрено сокращение заболеваемости хроническим гепатитом до 0,9 млн случаев, смертности от хронического гепатита - до менее чем 0,5 млн случаев [26-28]. При этом ВОЗ определила повышение акцизных налогов на спиртные напитки, введение и обеспечение соблюдения запретов или всеобъемлющих ограничений на рекламу алкоголя, соблюдение ограничений на физическую доступность алкоголя в магазинах розничной торговли как наиболее эффективную и экономически выгодную стратегию [29-32]. Заключение Динамика заболеваемости в РБ за исследуемый период свидетельствует об увеличении показателя первичной заболеваемости БОП на 4,3% с преобладанием в структуре болезней поджелудочной железы. Смертность от БОП остается на уровне аналогичных средних показателей в СФО и РФ, при этом в структуре превалирует смертность от болезней печени, превышающая аналогичные показатели по СФО и РФ. Основными причинами увеличения смертности от болезней печени в РБ, в частности фиброза и цирроза печени, являются сохранение значительного уровня алкоголизации населения, несвоевременные диагностика и лечение патологии печени в группе старше трудоспособного возраста. В связи с этим рассмотрение вопросов снижения уровней заболеваемости и смертности от БОП на региональном уровне необходимо в большей степени осуществлять через призму алкогольассоциированных причин в рамках межведомственного и междисциплинарного подходов. Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

About the authors

B. S. Budaev

The Federal State Budget Educational Institution of Higher Education of Continuing Professional Education “The Russian Medical Academy of Continuous Professional Education”


I. S. Kitsul

The Federal State Budget Educational Institution of Higher Education of Continuing Professional Education “The Russian Medical Academy of Continuous Professional Education”


L. P. Banzarova

The State Budget Institution of Health Care “The Republican Medical Informational Analytical Center” of Minzdrav of the Republic of Buryatia


I. Yu. Tarmaeva

The Federal State Budget Institution of Science “The Federal Research Center of Nutrition and Biotechnology”


O. G. Bogdanova

The Federal State Budget Scientific Institution “The Eastern Siberian Institute of Medical Ecological Studies”

Email: lga.bogdanova2001@gmail.com

References

  1. Щепин О. П., Коротких Р. В. Перспективы развития здравоохранения Российской Федерации. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2015;23(6):3-6.
  2. Линденбратен А. Л. Актуальные проблемы Российского здравоохранения. Бюллетень Национального научно-исследовательского института общественного здоровья имени Н. А. Семашко. 2020;(3):60-71. doi: 10.25742/NRIPH.2020.03.008
  3. Гасайниева М. М., Абдурашитова Л. В., Загоруйченко А. А. Региональные особенности показателей смертности взрослого населения и ожидаемой продолжительности жизни. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2020;(5):903-8. doi: 10.32687/0869-866X-2020-28-5-903-908
  4. Зайцева Н. В., Май И. В., Клейн С. В., Кирьянов Д. А. Методические аспекты и результаты оценки демографических потерь, ассоциированных с вредным воздействием факторов среды обитания и предотвращаемых действиями Роспотребнадзора, в регионах российской федерации. Здоровье населения и среда обитания. 2018;301(4):15-20. doi: 10.35627/2219-5238/2018-301-4-15-20
  5. Панова Л. В. Доступность медицинской помощи: Россия в европейском контексте. Журнал исследований социальной политики. 2019;(2):177-90. doi: 10.17323/727-0634-2019-17-2-177-190
  6. GBD 2017 Causes of Death Collaborators. Global, regional, and national age-sex-specific mortality for 282 causes of death in 195 countries and territories, 1980-2017: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2017. Lancet. 2018;392(10159):1736-88. doi: 10.1016/S0140-6736(18)32203-7
  7. World Health Organization. The top 10 causes of death. Режим доступа: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/the-top-10-causes-of-death (дата обращения декабрь 2020 г.).
  8. Ножкина Н. В., Зарипова Т. В., Бессонова Е. Н. Современные медико-социальные аспекты смертности населения от болезней органов пищеварения. Здоровье населения и среда обитания. 2018;309(12):47-52. doi: 10.35627/2219-5238/2018-309-12-47-52
  9. GBD 2017 Cirrhosis Collaborators. The global, regional, and national burden of cirrhosis by cause in 195 countries and territories, 1990-2017: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2017. Lancet Gastroenterol. Hepatol. 2020;5(3):245-66. doi: 10.1016/S2468-1253(19)30349-8
  10. Blachier M., Leleu H., Peck-Radosavljevic M., Valla D. C., Roudot-Thoraval F. The burden of liver disease in Europe: a review of available epidemiological data. J. Hepatol. 2013;58(3):593-608. doi: 10.1016/j.jhep.2012.12.005
  11. Polis S., Fernandez R. Impact of physical and psychological factors on health-related quality of life in adult patients with liver cirrhosis: a systematic review protocol. JBI Database System Rev. Implement. Rep. 2015;13(1):39-51. doi: 10.11124/jbisrir-2015-1987
  12. Choi J. H., Sohn W., Cho Y. K. The effect of moderate alcohol drinking in nonalcoholic fatty liver disease. Clin. Mol. Hepatol. 2020;26(4):662-9. doi: 10.3350/cmh.2020.0163
  13. Llop E., Iruzubieta P., Perelló C., Fernández Carrillo C., Cabezas J., Escudero M. D. High liver stiffness values by transient elastography related to metabolic syndrome and harmful alcohol use in a large Spanish cohort. United Eur. Gastroenterol. J. 2021. doi: 10.1002/ueg2.12109
  14. Åberg F., Puukka P., Salomaa V., Männistö S., Lundqvist A., Valsta L.Combined Effects of Alcohol and Metabolic Disorders in Patients With Chronic Liver Disease. Clin. Gastroenterol. Hepatol. 2020;18(4):995-7.e2. doi: 10.1016/j.cgh.2019.06.036
  15. Campollo O. Alcohol and the Liver: The Return of the Prodigal Son. Ann. Hepatol. 2019;18(1):6-10. doi: 10.5604/01.3001.0012.7854
  16. Setiawan V. W., Straml D. O., Porcel J., Lu S. C., Le Marchand L., Noureddin M. Prevalence of chronic liver disease and cirrhosis by underlying cause in understudied ethnic groups: the Multiethnic Cohort. Hepatology. 2016;64:1969-77. doi: 10.1002/hep.28677
  17. Matsumoto K., Wu Y., Fujita S., Seto K., Hatakeyama Y., Onishi R., Hasegawa T. Cost of illness of liver diseases in Japan. Ann. Hepatol. 2020;20:100256. doi: 10.1016/j.aohep.2020.08.073
  18. European Association for the study of the liver. EASL Clinical practice guidelines: Management of alcohol-related liver disease. J. Hepatol. 2018;69(1):154-81. doi: 10.1016/fjhep.2018.03.018
  19. Webster D. P., Klenerman P., Dusheiko G. Lancet seminar-Hepatitis C. Lancet. 2015;385:1124-35. doi: 10.1016/S0140-6736(14)62401-6
  20. Сабгайда Т. П., Ростовская Т. К. Смертность женщин в Российской Федерации. Экология человека. 2020;(11):46-52. doi: 10.33396/1728-0869-2020-11-46-52
  21. Шишкин Е. В., Щепин В. О. Роль алкогольных и наркотических веществ в смертности населения от внешних причин и совершенствование правового регулирования ответственности за их потребление. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2021;29(2):302-5. doi: 10.32687/0869-866X-2021-29-2-302-305
  22. Гапонова Е. А., Петрачков И. В., Гиноян А. Б., Улумбекова Г. Э. Oпыт развитых стран в области антиалкогольной политики. Оргздрав: новости, мнения, обучения. Вестник ВШОУЗ. 2020;1(19):44-57. doi: 10.24411/2411-8621-2020-11004
  23. Мырзаматова А. О., Концевая А. В., Горный Б. Э., Драпкина О. М. Меры популяционной профилактики, направленные на снижение потребления алкоголя: международный опыт и перспективы усиления мер в Российской Федерации. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2020;(3):248-54. doi: 10.15829/1728-8800-2020-2566
  24. Будаев Б. С., Михеев А. С., Тармаева И. Ю., Хамнаева Н. И., Богданова О. Г. Социально-экономические потери вследствие смертности от алкоголь-ассоциированных причин. Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2020;28(1):29-33. doi: 10.32687/0869-866X-2020-28-1-29-33
  25. Global health sector strategy on viral hepatitis 2016-2021. Geneva: World Health Organization; 2016. Режим доступа: http://www.who.int/hepatitis/strategy2016-2021/ghss-hep/en/
  26. Polaris Observatory Collaborators. Global prevalence, treatment, and prevention of hepatitis B virus infection in 2016: a modelling study. Lancet Gastroenterol. Hepatol. 2018;3(6):383-403. doi: 10.1016/S2468-1253(18)30056-6
  27. Seto W. K., Lo Y. R., Pawlotsky J. M., Yuen M. F. Chronic hepatitis B virus infection. Lancet. 2018; 392(10161):2313-24. doi: 10.1016/S0140-6736(18)31865-8
  28. Liu J., Liang W., Jing W., Liu M. Countdown to 2030: eliminating hepatitis B disease, China. Bull. World Health Organ. 2019;97(3):230-8. doi: 10.2471/BLT.18.219469
  29. Мордовский Э. А., Соловьев А. Г., Санников А. Л. Актуальные методические проблемы оценки масштаба негативных последствий потребления алкоголя и пути их решения. Вестник РАМН. 2018;(4):252-61. doi: 10.15690/vramn908
  30. Саввина Н. В., Бессонова О. Г., Винокурова И. И., Гржибовский А. М. Анализ потерянных лет жизни в трудоспособном возрасте по причине употребления алкоголя в Республике Саха (Якутия). Здравоохранение Российской Федерации. 2019;63(4):180-5. doi: 10.18821/0044-197X-2019-63-4-180-185
  31. Blanchette J. G., Ross C. S., Naimi T. S. The Rise and Fall of Alcohol Excise Taxes in U. S. States, 1933-2018. J. Stud. Alcohol. Drugs. 2020;81(3):331-8. doi: 10.15288/jsad.2020.81.331
  32. Liangpunsakul S., Haber P., Mc Caughan G. Alcoholic Liver Disease in Asia, Europe, and North America. Gastroenterology. 2016;150:1786-97. doi: 10.1053/j.gastro.2016.02.043

Statistics

Views

Abstract - 143

Cited-By


PlumX

Dimensions


Copyright (c) 2022 АО "Шико"

Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivatives 4.0 International License.

Mailing Address

Address: 105064, Vorontsovo Pole, 12, Moscow

Email: ttcheglova@gmail.com

Phone: +7 903 671-67-12

Principal Contact

Tatyana Sheglova
Head of the editorial office
FSSBI «N.A. Semashko National Research Institute of Public Health»

105064, Vorontsovo Pole st., 12, Moscow


Phone: +7 903 671-67-12
Email: redactor@journal-nriph.ru

This website uses cookies

You consent to our cookies if you continue to use our website.

About Cookies