Full Text

Европейская культура в своем развитии впитала Античность, Средневековье, Ренессанс, периоды Нового и Новейшего времени, тем самым обозначив различные христианские истоки как сердцевину своего духовного обновления. При этом в развитии медицинской этики, несмотря на доминирование в позднем Средневековье христианских основ, необходимо констатировать и наличие иудейских откровений. Актуальность исследования данной темы непререкаема сегодня, в эпоху системных межкультурных, межнациональных конфликтов и кризисов, биогенетических опасностей и экологических катастроф. Их последствия угрожают многим странам и народам, являют собой глобальные опасности для человечества, снять и обезвредить которые могут и должны наука и ученые. Сегодня медицина по праву именуется «первой наукой о человеке», так как именно с медицинского познания человека начинается исследование великих тайн. На свете нет, пожалуй, ни одного человека, который хотя бы раз не обратился за медицинской помощью. Жизнь и здоровье людей зачастую зависят от компетентности и профессионализма специалистов, которые призваны излечивать человека от физических и психических недугов, видя в нем единство природного (физиологического), общественного и духовного начал. «Я убежден, - писал знаменитый физиолог И. П. Павлов, - что приближается важный этап человеческой мысли, когда физиологическое и психологическое, объективное и субъективное действительно сольются, когда фактически разрешится или отпадет естественным путем мучительное противоречие или противопоставление моего сознания моему телу» [1]. Медицина - особая форма единства фундаментальных и прикладных естественных наук. При этом медицина взаимодействует не с определенным веществом или какой-либо информацией, а с живым человеком - духовным, нравственным по своей сути субъектом. Нравственность выступает маркером человеческих отношений. Слово ethicon (этика) имеет греческую этимологию в значении теории о нравственности, непререкаемых мнений о смысле и функциях морали. Современные ученые утверждают, что «индивиды и культуры не очень глубоко различаются в отношении того, что они считают конечными этическими ценностями» [2]. К вечным этическим категориям относятся сочувствие и помощь, милосердие и забота - то, что стало смыслообразующим единого понятия морали в медицинской профессии. Медицинская этика, пройдя долгий путь становления и развития, сегодня оформилась в нескольких моделях своего функционирования: Гиппократовой модели с призывом «не навреди», модели Парацельса с призывом «делай добро», деонтологической модели с призывом «соблюдение долга», связанной с именем английского врача Т. Персиваля и отечественных медиков М. Мудрова, Н. Пирогова, С. Боткина, И. Павлова и др., и в виде современной модели биоэтики, исходящей от немецкого ученого Ф. Яра и американского онколога и биохимика В. Поттера, с основополагающим принципом «уважения прав и достоинств человека» - соблюдения прав и свобод пациента как личности. Вне зависимости от того, в какой части света работает врач или в каком регионе проживает пациент, а также от их этнических, религиозных и конфессиональных различий, от всевозможных пространственных и временных границ ценностные доминанты жизни и милосердия едины для всего человечества. Поэтому особенностью морали в медицинской профессии является ее всеобщий, универсальный характер, и определить ее необходимо как системные обязательства врача перед пациентом, нуждающемся в медицинской помощи. Несмотря на некоторые различия клятв врачей разных стран мира: где-то превалируют общечеловеческие ценности, где-то национальные или религиозные ценности, ключевые принципы в них остаются традиционно единые - служение людям и преданность идеалам гуманизма. Авторы настоящей работы отыскали в анналах истории и впервые перевели на русский язык «Клятву Аматуса Лузитанского», представляющую собой свод моральных принципов, своего рода кодекс чести европейского врача XVI в., впитавшего этические нормы Гиппократа, а также определяющего свои собственные правила врачевания. Она размещена в конце главного труда жизни Аматуса Лузитанского «Центурии». «Клятва Амата Клянусь бессмертным богом и десятью его священными заповедями, которые даны были на горе Синай через пророка Моисея народу, освобожденному от египетского рабства, что я в своей врачебной деятельности никогда не проводил и не провожу ничего кроме того, что передается потомкам как безупречная истина; я ничего не выдумывал, ничего не прибавлял и не искажал ради награды, но всегда стремился только к тому, чтобы человечество получило пользу; я никого не хвалил и не осуждал, стараясь быть снисходительным к частным переживаниям, если того не требовало стремление к истине. Если я лгу, да падет на меня гнев Господа и архангела его Рафаила и да не будет мне никакого успеха во врачебном искусстве. О плате, которая обычно дается врачам, я не очень заботился, многих лечил не только старательно, но и безвозмездно; некоторые вознаграждения, которые многие предлагали, я великодушно и непреклонно отвергал; более следил за тем, чтобы моим трудом или старанием больные вновь обрели утраченное здоровье, чем за тем, чтобы от их подношений я сам сделался богаче на несколько грошей; я всегда одинаково относился к людям любого вероисповедания, будь то евреи, христиане или арабы, что касается званий, то о них я совсем не заботился, проявляя одинаковое усердие в лечении как бедняков, так и рожденных в знатности; я никогда не продлевал болезнь; в прогнозах я всегда говорил то, что думал; я не покровительствовал чрезмерно никому из аптекарей, разве что тем, пожалуй, о ком знал, что они превосходят прочих и опытностью в своем деле, и добросовестностью; при назначении лекарств я всегда соблюдал надлежащую меру, смотря по тому, каков был случай больного; я никому не открывал вверенных мне тайн; я никому не давал смертоносного питья; с моей помощью не сделала аборта никакая мать семейства; ни в каком доме, где я лечил, мною не было совершено ничего постыдного; одним словом, я не сделал ничего такого, что могло бы считаться недостойным известного и славного врача. Я всегда принимал за образец для подражания Гиппократа и Галена, отцов врачебного искусства, не пренебрегая при этом трудами никого из выдающихся врачей; в вопросах учения я действительно был настолько прилежен, что никакие сколь угодно тягостные хлопоты не могли отвлечь меня от чтения лучших авторов: ни утрата имущества, ни плавание по морю, ни постоянные перемены места жительства, ни даже изгнание, которое я, как подобает философу, перенес мужественно и непреклонно, исключительно благодаря собственной воле; учеников, которых до сего дня имел во множестве, я считал за сыновей, учил их честно, побуждал становиться похожими на лучшие образцы; я издавал свои книги по медицине совсем не из тщеславия, но только стремясь к тому, чтобы позаботиться о здоровье людей. Достиг ли я этого, предоставляю судить другим. Во всяком случае, я всегда ставил перед собой эту цель и об этом были мои молитвы. В Салониках, в 5319 году от сотворения мира» [3]. Для того чтобы осознать новизну и оригинальность документа, необходимо обратиться к биографическим данным, профессиональным достижениям и особенностям среды, в которой формировался Аматус как личность и как врач. В 1492 г. указом правящей королевской четы Фердинанда II Арагонского и Изабеллы I Кастильской был принят Гранадский эдикт, или Эдикт об изгнании евреев из Испании. Данное решение обязывало в трехмесячный срок всех евреев либо покинуть пределы страны, либо креститься в христианстве. Евреи, будучи крайне убежденными иудаистами, бежали в Италию, Португалию, Османскую империю, страны Северной Африки. Изгнание стало для евреев национальной катастрофой. В условиях беззащитности перед различными преступными посягательствами, когда евреи стали вне закона, любая их деятельность - коммерческая, финансовая - была невозможна. Судьбу этих людей могло изменить только принятие христианства/крещение. Однако большинство евреев предпочли сохранить свою веру и эмигрировали из Испании. В труде немецкого историка и политика Фридриха фон Раумера «История Европы с конца 15 века» описаны ужасные факты, когда в Лиссабоне в 1506 г. один крещеный еврей рискнул усомниться в «чуде», вследствие чего он и еще 2000 крещеных и некрещеных евреев или даже христиан еврейской наружности были ограблены и убиты [4]. Именно в это время, 1511 г., в Португалии, в Кастель-Бранко недалеко от города Коимбра родился Аматус Лузитанский. Предположительно, в раннем возрасте он был крещен в христианскую веру, но втайне воспитывался родителями как иудей. Таким образом, он был христианином лишь формально, а его полученное при крещении имя звучало как Иоганнес Родерикус (Родригес) де Кастелло Альбо (Хуан Родриго де Кастелло Бланко). Аматус Лузитанский обучался в университете города Саламанка, где и получил докторскую степень по медицине. Впоследствии он имел обширную практику в различных городах, в том числе в Лиссабоне. Из-за введения инквизиции в Португалии Аматусу, как и многим другим формальным христианам, пришлось покинуть свою родину и искать приют в другой стране. Сначала, в 1536 г., он останавливается в Антверпене, потом, наконец, принимает решение поселиться в Италии. В 1546 г. он приезжает в Феррару, откуда в 1547 г. переезжает в Анкону, а впоследствии в Рим. Однако его пребывание в этом городе также оказалось недолгим. Отношение папы Павла IV к формальным христианам затронуло и Аматуса: кроме имущества, у него были конфискованы рукописи его трудов. Аматусу удалось спастись, переехав в Пезаро, где после долгих усилий ему вернули часть его работ. Затем он принимает приглашение от города Рагуза, где была еврейская община, и обосновывается там. Но и здесь ему не суждено было задержаться надолго. Уже в 1568 г. он уезжает в Фессалоники (ныне Салоники), где открыто возвращается к иудаизму. Здесь 21 января 1568 г. он умирает от чумы, беззаветно служа своей врачебной профессии [5-7]. Как врач Аматус имел отличную репутацию. Его услугами пользовались сильные мира сего, например римский папа Юлий III и его сестра Якоба дель Монте, а польский король настойчиво приглашал к себе в качестве лейб-медика. Его пациентами были и члены известных еврейских семей Яхъя, Хабиби, Наамиас, Бенвенисти, Сассон и Абарбанель. За помощью к нему обращались страждущие со всей Европы. Так, один еврей из Бруссы под Константинополем в поисках исцеления от многолетней болезни прибыл к Аматусу в Анкону. Несмотря на многолетние преследования со стороны инквизиции, он лечил многих представителей духовного сословия, прежде всего монахов августинского ордена [3]. Не гнушался Аматус оказывать помощь и беднякам. Научные достижения Аматуса Лузитанского охватывают различные области исследований, он проявляет свой самостоятельный, оригинальный характер не только как практикующий врач, но и как выдающийся анатом своего времени, видный ботаник и, как мы выяснили, представитель науки этики - раздела философии, предметами исследования которой являются нравственность и мораль. Его позиция - лечить людей, невзирая на религиозную принадлежность и вероисповедание,- была не просто его волеизъявлением, а глубоким убеждением и моральным принципом в профессии врача. И не случайно Аматус Лузитанский создает свою «Клятву». Своими учителями Аматус откровенно в «Клятве» называет Гиппократа и Галена: «Я всегда принимал за образец для подражания Гиппократа и Галена, отцов врачебного искусства, не пренебрегая при этом трудами никого из выдающихся врачей…». Исходя из этого попробуем провести параллели клятв: Гиппократа (1) и А. Лузитанского (2). Обе имеют идентичное начало - обращение к богам. При этом первая появилась во времена язычества и политеизма: «Клянусь Аполлоном врачом, Асклепием, Гигиеей и Панакеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство…» [8], а вторая создана для монотеистического пространства позднего средневековья: «Клянусь бессмертным богом и десятью его священными заповедями, которые даны были на горе Синай через пророка Моисея народу, освобожденному от египетского рабства». Весь последующий текст обеих клятв ориентирует читателя в противоположные времена действия: 1 - обращена в будущее время, 2 - ориентирует в прошедшее. Так, Гиппократова клятва представляет собой форму назидания, наказа, а клятва А. Лузитанского - своеобразный отчет о его нравственных принципах в осуществленной профессиональной деятельности врача. Этические нормы и правила врача, утверждаемые Аматусом, содержат параллели Гиппократовой клятве по всем требованиям, кроме запрета производить литотомию. Клятва Амата - своеобразный отчет самому Гиппократу. Перечислим эти параллели. 1. 1 - «Я направлю режим больных… воздерживаясь от причинения всякого вреда» [8]; 2 - «…следил за тем, чтобы моим трудом или старанием больные вновь обрели утраченное здоровье». 2. 1 - «В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного» [8]; 2 - «…всегда стремился только к тому, чтобы человечество получило пользу». 3. 1 - «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла» [8]; 2 - «я никому не давал смертоносного питья», «я никогда не продлевал болезнь; в прогнозах я всегда говорил то, что думал». 4. 1 - «…я не вручу никакой женщине абортивного пессария» [8]; 2 - «с моей помощью не сделала аборта никакая мать семейства; ни в каком доме, где я лечил, мною не было совершено ничего постыдного». 5. 1 - «Что бы при лечении, - а также и без лечения - я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной» [8]; 2 - «я никому не открывал вверенных мне тайн». 6. 1 - «искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никакому другому» [8]; 2 - «учеников, которых до сего дня имел во множестве, я считал за сыновей, учил их честно, побуждал становиться похожими на лучшие образцы». 7. 1 - «Чисто и непорочно буду проводить я свою жизнь и свое искусство» [8]; 2 - «я не сделал ничего такого, что могло бы считаться недостойным известного и славного врача». Однако клятва А. Лузитанского содержит в себе еще и другие аспекты медицинской этики, которые не имели места в Гиппократовой клятве, но были абсолютно органичны самой личности автора и отличались смелостью и новизной для того времени. Во-первых, это тема постоянного профессионального самосовершенствования: «…в вопросах учения я действительно был настолько прилежен, что никакие сколь угодно тягостные хлопоты не могли отвлечь меня от чтения лучших авторов: ни утрата имущества, ни плавание по морю, ни постоянные перемены места жительства, ни даже изгнание, которое я, как подобает философу, перенес мужественно и непреклонно, исключительно благодаря собственной воле». Во-вторых, это тема распространения медицинских знаний: «…я издавал свои книги по медицине совсем не из тщеславия, но только стремясь к тому, чтобы позаботиться о здоровье людей». Обе темы получили дальнейшее развитие в «Факультетских обещаниях», произносившихся при получении докторской степени в Парижском университете и в дореволюционной России: «Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способствовать всеми силами ее процветанию, сообщая ученому свету все, что открою» [8]. Наконец, самое главное - это вопрос медицинской толерантности, который требует более глубокого анализа. Если говорить о корнях традиций толерантности в Европе, то они восходят к античности. Равное отношение ко всем людям, обладавшим душой, наблюдалось уже у досократиков, которые осознавали мир как единый Космос. Несколько позже, в период архаики, греки осознают и культивируют необходимость гармонии во всем. В связи с этим можем сделать предположение, что всем греческим научным школам, Гиппократовой в том числе, был присущ дух толерантности, хотя при этом философские споры и дискуссии зачастую носили жесткий характер. Эпоха Средневековья в Европе отмечена острой и жестокой борьбой с инакомыслящими за чистоту веры в христианстве. Гонения на еретиков, затяжные религиозные войны, глубокий кризис католической церкви, реформационное движение, системные конфликты и столкновения стали визитной карточкой этого времени. Но сам идеал веры в этот период мировой культуры разительно отличался от истинных реалий. Суть христианской этики - гуманизм, милосердие, сострадание к каждому человеку. Поэтому идею любви к ближнему и врагам своим в христианстве можно определить как своего рода вид толерантного отношения между людьми. Последующая эпоха Ренессанса принесла миру свободу не только в познании, творчестве, но и в вопросах вероисповедания. В конце XV в. философ и богослов Николай Кузанский создает свой трактат «О согласии вер», где обосновывает единство основ всех религий. И, несмотря на это, эпоха Возрождения охвачена противостоянием и примерами многотысячных людских жертв. Аматус Лузитанский жил и трудился в это страшное время, подвергаясь бесконечным преследованиям из-за приверженности к иудаизму. Его «Клятва», и особенно та ее часть, которая посвящена толерантному отношению к пациентам, была в то время органичной и необходимой для осознания людьми их собственной религиозной жизни: «Я всегда одинаково относился к людям любого вероисповедания, будь то евреи, христиане или арабы» Понятие религиозной толерантности как таковое зародилось только в конце ХVI в. во Франции, после Нантского Эдикта. Именно тогда были сформулированы законы о терпимости, гугеноты и протестанты получили права на религиозное вероизъявление. Это стало своеобразным компромиссом между католиками и протестантами, на который они вынуждены были пойти. Наконец-то европейцы осознали, что конфессиональная однородность не столь принципиальна на фоне выживания стран, народов и человечества [9]. Другим аспектом толерантности в трактовке Аматуса Лузитанского выступает одинаковое отношение к пациентам разного статуса и достатка, интерпретация медицинского искусства не как способа достижения собственного материального благополучия, а как возможности принести пользу ближнему: «Что касается званий, то о них я совсем не заботился, проявляя одинаковое усердие в лечении как бедняков, так и рожденных в знатности». «О плате, которая обычно дается врачам, я не очень заботился, многих лечил не только старательно, но и безвозмездно; некоторые вознаграждения, которые многие предлагали, я великодушно и непреклонно отвергал; более следил за тем, чтобы моим трудом или старанием больные вновь обрели утраченное здоровье, чем за тем, чтобы от их подношений я сам сделался богаче на несколько грошей». Проблема терпимости, понимания и принятия другого человека, его веры, его культуры возникла в религиозном поле эпохи Средневековья, а разрешилась она появлением в эпоху Возрождения понятия «толерантность» и воплощением его в жизнь, что в дальнейшем открыло иные свободы и способы достижения согласия в обществе. Сегодня толерантность врача означает не только религиозную или этническую, национальную терпимость, но и терпимость психологическую, физиологическую как способность переносить и преодолевать неприятные, чуждые субъективные особенности пациентов, отрицательные качества, осуждаемые поступки, привычки, чуждые стили поведения, стереотипы мышления. В этом понимании толерантности Аматус Лузитанский намного опередил свое время: «Я никого не хвалил и не осуждал, стараясь быть снисходительным к частным переживаниям, если того не требовало стремление к истине». Таким образом, Аматуса Лузитанского мы можем определить как предтечу зарождения толерантности в европейской медицинской этике. Понятие толерантности, которое Аматус Лузитанский предвосхитил своей «Клятвой», с одной стороны, было спасительной формой утверждения его права исповедовать религию иудаизма, унаследованную от своих родителей, с другой, - профессиональной позицией, сформулированными морально-нравственными нормами в медицине. Толерантность на этико-аксиологическом уровне - как нравственная установка не желания, а долга - стала одним из основных требований к компетенциям современного врача XXI в. Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

About the authors

Yu. Yu. Sugrobova

The Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «The V. I. Vernadsky Crimean Federal University»

S. A. Kutia

The Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «The V. I. Vernadsky Crimean Federal University»

Email: sergei_kutya@mail.ru

N. I. Danilina

The Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «The V. I. Razumovsky Saratov State Medical University» of Minzdrav of Russia

N. Yu. Printseva

The Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «The V. I. Vernadsky Crimean Federal University»

G. A. Moroz

The Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «The V. I. Vernadsky Crimean Federal University»

V. M. Sugrobov

The Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «The V. I. Vernadsky Crimean Federal University»

References

Statistics