Full Text

Среди проблем, которые принес человечеству XX век, охрана окружающей среды занимает сегодня значительное место. Вопросы сохранения среды обитания в нашей стране были актуализированы промышленной революцией, а в их решении важная роль принадлежала специалистам-медикам. Однако в отличие от США и западноевропейских стран, где индустриальная революция растянулась на несколько десятилетий, в СССР этот процесс пришелся на недолгий период 1930-х годов. Речь идет прежде всего о загрязнении воды водоемов и городского воздуха, заявивших о себе именно в тот период и вскоре окончательно вышедших за рамки гигиенических вопросов. В 1927 г. было принято постановление Совнаркома (СНК) РСФСР «О санитарных органах республики», в котором среди обязанностей санитарной организации фигурировали охрана воды, воздуха и почвы от загрязнений. Однако законодательное оформление этих задач не было осуществлено. Вскоре (1928) CНК РСФСР принимает постановление «О зонах санитарной охраны центрального водоснабжения», но в нем также не упоминались вопросы очистки и обезвреживания сточных вод. Санитарное состояние водоема как критерий загрязнения впервые стало рассматриваться лишь после принятия постановления ЦИК и союзного Совнаркома от 17 мая 1937 г. «О санитарной охране водопроводов и источников водоснабжения». Что касается закона об охране атмосферного воздуха от промышленных выбросов, то его необходимость была отмечена в резолюции первой Всесоюзной гигиенической конференции по данному вопросу, прошедшей в 1935 г. в Харькове, но законодательных решений не последовало. В 1937 г. видный гигиенист проф. Р. А. Бабаянц констатировал, что вопрос о борьбе с загрязнениями воздуха производственными пылью и газами пока не предусмотрен в законодательстве страны [1]. Деятельность Государственной санитарной инспекции (ГСИ) РСФСР по охране чистоты воздуха впервые обоснована в «Инструкции для госсанинспектора по санитарной охране атмосферного воздуха», утвержденной в августе 1937 г. Однако этот документ не включал указаний на возможные санкции в отношении нарушителей и подлежащих проверке контрольных цифр. В марте 1934 г. было принято Положение о Госсанинспекции РСФСР, отличавшееся от утвержденного тогда же положения о ГСИ Украинской ССР. Согласно этому документу (ст. 17), санкции в отношении предприятия местного значения требовали утверждения краевого (областного) государственного санитарного инспектора. Вместе с тем положение о ГСИ УССР предоставляло это право любому госсанинспектору вплоть до участкового. Перечисленное не могло не осложнять деятельность санитарной инспекции, особенно в РСФСР. Промышленные наркоматы нередко попросту игнорировали предписания органов госсанинспекции. Один из таких примеров приводится в официальном письме Наркомата здравоохранения СССР от 16 ноября 1938 г. на имя председателя союзного Совнаркома В. М. Молотова, где говорится, что по причине якобы отсутствия разработанных методов очистки сточных вод лесохимических, целлюлозных и бумажных производств Наркомат лесной промышленности СССР сохраняет за собой право на загрязнение воды открытых водоемов и «отказывается от работ по реконструкции сброса производственных сточных вод своих заводов» 31. Помимо Наркомлеса в письме фигурирует Наркомат тяжелой промышленности, ряд производственных мощностей которого находился на территории РСФСР. Схожим образом поступали и другие ведомства. Так, в докладной записке Всесоюзной ГСИ речь идет о сбросе фильтрата Петровским спиртозаводом в реку Нерль. С июля 1937 г. по март 1939 г. запреты о работе спиртозавода выносились 7 раз, в том числе три раза областной ГСИ и два - облисполкомом, однако никакой реакции не последовало 32. Республиканской госсанинспекцией подчас выносились решения, впоследствии отменяемые Всесоюзной ГСИ, что происходило из-за несогласованности действий санитарных органов и, вероятно, оказываемого органами центральной власти давления. Так, в апреле 1939 г. Совнарком РСФСР вынес постановление о «целесообразности оставления города Красноуральска на существующей территории», однако спустя 2 мес Всесоюзная ГСИ направила в СНК СССР требование о создании двухкилометровой зоны разрыва между выбрасывающим в сутки в атмосферу 423,3 т сернистых газов Красноуральским заводом и селитебной территорией 33. Но на деле все осталось по-прежнему. В другом эпизоде в марте 1940 г. ГСИ РСФСР разрешила реконструировать свердловский Машиностроительный завод им. В. В. Воровского вблизи зоны жилой застройки. Спустя 2 мес Свердловский горсовет принял решение о недопустимости такой реконструкции, в июле 1940 г. Всесоюзная ГСИ отменила своим постановлением решение ГСИ РСФСР 34. Деятельность ГСИ по борьбе с загрязнением воздуха городов не достигала успеха в связи с недостатком ассигнований, а также отсутствием технологических схем очистки и систем фильтров, не выпускавшихся советской промышленностью. В 1939 г. из 10 московских заводов, в наибольшей степени загрязняющих атмосферный воздух и получавших ранее предписания ГСИ Москвы, 7 не имели фильтров по уменьшению выбросов 35. Согласно данным ГСИ Ленинграда в 1939 г. по 18 крупным промышленным предприятиям с максимальными объемами выбросов, отходы 10 полностью поступали в городской воздух 36. При этом в Ленинграде с 1937 г. в составе ГСИ имелся отдел по охране атмосферного воздуха, а в августе 1937 г. президиум горсовета принял постановление о санитарной охране городского воздуха. Новое объяснение санитарное неблагополучие стало получать после февральско-мартовского пленума ЦК 1937 г., провозгласившего лозунг борьбы с «вредителями». Заместитель наркома здравоохранения СССР Н. И. Проппер-Гращенков на конференции гигиенических институтов в ноябре 1937 г. отмечал, что «спуск сточных промышленных вод, охрана водоемов, борьба с промышленными дымами, газами и пр. - все это вопросы огромной важности. Враги народа направляли подрывную работу именно на эти участки…» [2]. В архивных документах 1937-1938 гг. нередко встречаются ссылки на козни «врагов», а в актах санитарных обследований - на «подрывную деятельность». Например, экземпляр постановления о работе сбрасывающего в реку фенол Уральского вагонзавода от 3 августа 1937 г. имеет правку, сделанную подписавшим его госсанинспектором И. Николаевым. Пояснительная приписка гласит: «В результате вредительской деятельности подлой троцкистской банды…» 37. На прошедшем в декабре 1938 г. в Москве совещании санитарных инспекторов РСФСР также не раз упоминалась «ликвидация последствий вредительства». Вместе с тем упоминались и иные недостатки в работе органов ГСИ, в частности слабость кадров, так как немалая часть санитарных инспекторов имела образование не выше среднего» [3]. На территории РСФСР в период 1930-х годов работало не более 20 гигиенических институтов и лабораторий, находившихся в ведении местных органов здравоохранения. При этом фондами и ресурсами для изучения загрязнения водоемов сточными водами обладали только два столичных НИИ: Московский областной санитарный институт имени Эрисмана и Центральный институт коммунальной санитарии и гигиены. Что касается изучения загрязнений атмосферного воздуха, серия исследований в этой области была выполнена в 1935-1937 гг. в Ленинградской лаборатории коммунальной гигиены, подчинявшейся горздравотделу. Относительно других областных лабораторий и институтов можно сказать, что требования органов здравоохранения к ним чаще всего ограничивались рамками пищевой санитарии. Например, согласно сохранившимся в архиве документам Кировской краевой санитарно-гигиенической лаборатории, в 1935-1938 гг. исследования атмосферного воздуха, воды водоемов или сточных вод в ней вообще не проводились 38. В 1939 г. в этой лаборатории было начато (по предложению Центрального института коммунальной санитарии и гигиены) изучение загрязнения реки Вятки в черте г. Кирова. Как свидетельствуют архивные документы, было выявлено «интенсивное, прогрессирующее загрязнение ложа реки иловыми осадками и быстрое продвижение зоны этих осадков вниз по реке» 39. Однако никаких гигиенических выводов из данной работы сделано не было. Подобную ситуацию можно наблюдать и в документах санитарно-гигиенического отделения Химико-бактериологического института в г. Туле, в отчетах которого за 1935 г. нет ни одного документа об анализе воды водоемов или сточных вод 40. Ситуация изменилась лишь после выхода водоохранного постановления от 17 мая 1937 г., однако до конца этого года здесь было проведено 103 анализа сточной воды, хотя отделение обслуживало 13 районов области 41. Таким образом, масштаб деятельности гигиенических институтов не соответствовал реальным проблемам. В начале июня 1941 г. Наркомздрав СССР подвел итог обследования этих учреждений, отметив «крайнее отставание и задержку проводимых сан-гиг институтами и лабораториями работ в области изучения загрязнений и самоочищаемости открытых водоемов и санитарной характеристики промышленных сточных вод» 42. В документе отмечалось, что вследствие этого госсанинспекция РСФСР не располагает результатами работы институтов и не может строить практическую работу по данному направлению. Официальная пресса в тот период почти не фиксировала сообщений о санитарном неблагополучии. Единственный встреченный нами пример в центральной печати - статья «Загрязнение рек» в газете «Правда», где упомянуты десятки получаемых редакцией писем с жалобами на загрязнение водоемов [4]. На дворе был 1939 г., «враги народа» в публикации уже не упоминались, речь шла только о «безучастии Наркомздрава СССР». Реакцией на заметку стала подготовленная в мае 1939 г. для «Медицинского работника» статья главного госсанинспектора СССР Т. Я. Ткачева «Очередные задачи госсанинспекций союзных республик», машинописный текст которой сохранился в архиве (не была опубликована). Вина за спуск сточных вод возлагалась в ней на «бездействие санитарных органов на местах» 43. Доклад главного госсанинспектора РСФСР А. А. Лаврова о ходе выполнения правительственного водоохранного постановления от 17 мая 1937 г. был заслушан на Коллегии Наркомздрава СССР в октябре 1940 г. В решении Коллегии указано на недостаточный контроль со стороны органов ГСИ. Кроме того, ряд наркоматов попросту игнорировал положения постановлений, и Коллегия своим решением просила СНK СССР заслушать в 1940 г. доклады наркоматов целлюлозно-бумажной промышленности, цветной и черной металлургии о выполнении водоохранного постановления, но ответа из союзного совнаркома не последовало 44. Проверка работы ГСИ РСФСР по выполнению постановления от 17.05.1937 г. «О санитарной охране водопроводов и источников водоснабжения» союзным Наркомздравом в июне 1941 г. повлекла за собой уничижительную критику. Документ содержит упоминания о «бездействии местных органов ГСИ», «слабой постановке оперативного контроля» 45. С началом Второй мировой войны проблемы мирного времени, в том числе охрана окружающей среды от промышленных и бытовых загрязнений, отходили на задний план, а усилия санитарных органов в этом направлении все реже достигали успеха. Так, уже подготовленный проект Санитарного кодекса СССР в сентябре 1939 г. был отклонен союзным Совнаркомом [5]. Та же участь постигла неоднократные обращения Наркомздрава о санкциях в отношении загрязнявших воздух и воду промышленных наркоматов. В 1937-1941 гг. Совнарком РСФСР не утвердил ни одного списка проведения канализации на предприятиях республиканского подчинения 46. В свою очередь наркоматы чаще всего не реагировали на предписания ГСИ о разработке и внедрении промышленных фильтров. При этом очистные сооружения чаще всего отсутствовали на предприятиях оборонного сектора, а органы власти почти не уделяли внимания гигиеническим проблемам. «Райисполком относится к санитарному делу с полным безразличием», - цитата из письма в профессиональный журнал одного из районных санинспекторов Горьковской области [6]. Таким образом, неспособность санитарной организации в СССР в период предвоенных пятилеток к выполнению возложенных на нее задач по охране окружающей среды являлась прямым следствием невнимания к данным вопросам органов власти, отсутствия необходимых законодательных основ, зависимого положения санитарной службы, нехватки средств и кадров. Исследование не имело спонсорской поддержки. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.

About the authors

M. V. Poddubny

N. A. Semashko National Research Institute of Public Health

Email: mihail.poddubny@yandex.ru

References

Statistics