Аннотация

Аннотация

В статье обсуждается роль личности человека и его здоровья в раннесоветской социальной гигиене. Показано, что в социально-гигиенических исследованиях доминировал анализ обобщенных статистических массивов данных о состоянии здоровья всего населения и его больших групп. Здоровье личности как самостоятельный объект научного изучения было смещено на периферию интересов социально-гигиенической науки. На примере трудов С. А. Томилина установлены неиспользованные потенциальные области для расширения социально-гигиенического понимания проблематики здоровья человека.

Полный текст

Социальная гигиена как самостоятельная область медицинского научного познания прошлого века подробно рассмотрена и освещена с историко-медицинских позиций в многочисленных публикациях [1]. Вместе с тем нами обнаружен ряд областей, которые до настоящего времени выпадали из поля зрения историков медицины. Среди них - личность человека и его здоровье как объект и предмет исследования в раннесоветской социальной гигиене. Как известно, объект и предмет научного исследования устанавливаются, исходя из содержания определения конкретной науки и ее ключевых разделов, в нашем случае - социальной гигиены. Был применен методический прием использования сознательно зауженного поля отбора источников, содержащих определения понятия «социальная гигиена», для последующего анализа. Анализ взглядов А. Гротьяна (1923) [1, 3], А. Готтштейна (1925) [2], И. И. Деречинского (1928) [3], Б. Хайеса (1923) [4], В. Е. Игнатьева (1927) [5], Т. Я. Ткачева (1924) [6], З. Г. Френкеля (1926) [7], А. Фишера (1929) [8], Н. А. Семашко (1922) [9, 10] 53 и избранных источников 1920-х годов, имеющих непосредственное отношение к социальной гигиене как науке [11-13], позволил установить следующее. Социально-гигиенический анализ проблем здоровья населения охватывал следующие основные области исследования: 1. Население (демография). 2. Состояние здоровья коллектива (населения). 3. Охрана материнства. 4. Аборт. 5. Охрана младенчества. 6. Охрана детства. 7. Половое воспитание юношества. 8. Социальная гигиена физического и умственного труда. 9. Профессиональные вредности. 10. Травматизм и профессиональные болезни. 11. Научная организация труда (НОТ). 12. Социальное страхование. 13. Социальная гигиена питания взрослого и детского населения. 14. Социальная гигиена жилищ. 15. Водопроводное и канализационное дело. 16. Социальные болезни. 17. Сифилис. 18. Гонорея. 19. Алкоголизм. 20. Наркотизм. 21. Проституция. 22. Холера. 23. Тиф. 24. Детская дефективность и асоциальность. 25. Дома отдыха. 26. Физическая культура. 27. Санитарно-просветительная работа. 28. Евгеника как цель лечебно-санитарных мероприятий. 29. Диспансеризация. Каждая из этих областей являлась самодостаточным полем изучения крупных явлений в сфере здоровья населения, которое четко определяло границы конкретных объектов социально-гигиенического исследования. Требовались соответствующие научные подходы и методы для получения и обработки больших массивов первичных данных. Поэтому приоритет был безоговорочно и во многом справедливо отдан санитарной (медицинской) статистике и антропометрии как ведущим и основным методам исследования и социологии как методу вспомогательному. При этом на постоянной основе в каждом объекте исследования изучались влияние экономических и социальных факторов на здоровье всего населения или его отдельных больших групп (определенных общественных классов) и зависимости между состоянием здоровья и условиями жизни групп населения. Таким образом, в раннесоветской социальной гигиене в изучении здоровья населения центральное место отводилось преимущественно обобщенным количественным характеристикам экономических и социальных условий жизни всего населения, его больших групп и социальных классов и кумулятивным сводным показателям медицинской и санитарной статистики. При этом личность человека и его здоровье фактически рассматривались как обезличенные единицы учета, составляющие ту или иную совокупность. Более того, охрана здоровья населения изначально организовывалась и проводилась в интересах не отдельного человека как носителя здоровья, а прежде всего населения, общества и государства [13]. Соответственно, индивид и рассматривался только как составная часть целого и не выделялся в самостоятельный объект социально-гигиенического исследования. Личность человека и его здоровье либо были смещены на периферию внимания социальной гигиены, либо вообще были отданы на откуп клинической (лечебной) медицине и, образно говоря, «растворялись» в массовости больших групп населения и обобщенности статистических данных. Более того, предпочтение такому «обезличивающему» подходу к здоровью населения получило свое идеологическое и теоретическое обоснование в утверждении, что и при коммунистическом строе гигиена как учение о здоровье человека и общества будет преобразована в евгенику - науку оздоровления человеческого рода, которая в отношении здоровья поставит интересы здорового общества (коллектива) над интересами отдельной личности [5, 10]. Личность человека и его здоровье априори не рассматривались как самостоятельный объект исследования, а позиционировались в отдельных областях социально-гигиенической науки как один из второстепенных предметов исследования. Даже активное вовлечение населения в проведение необходимых санитарных мероприятий на основе лозунга «Здоровье трудящихся - дело самих трудящихся» все равно определялось через «количественный подход» (множественное число!). С нашей точки зрения, такой подход объясним не только природой и содержанием изучаемых социальной гигиеной явлений, но и тем, что сама социально-гигиеническая наука со своими социально ориентированными идеями, принципами и подходами органично встраивалась во внутреннюю политику советского государства, которая выстраивалась на основе обобщающих понятий «класс», «народ», «народные массы» марксистского учения о классах, социальных группах и больших массах населения. Тем не менее успешность большинства оздоровительных и профилактических мероприятий во многом зависит и от непосредственной вовлеченности личности человека в процессы охраны и укрепления здоровья. В раннесоветской социальной гигиене эта проблематика присутствовала в повестке дня научных изысканий социальных гигиенистов. Яркий представитель этой плеяды ученых - профессор С. А. Томилин. Сергей Аркадьевич Томилин (1877-1952), доктор медицинских наук, специалист в области социальной гигиены и демографии, медицинской статистики, истории медицины, фитотерапии. В 1918 г. и 1922-1930 гг. он был фактическим организатором и руководителем службы ведомственной санитарной статистики на Украине, заложив на годы вперед ее организационные и методические основы. Энциклопедически образованный ученый, С. А. Томилин в своих исследованиях охватывал предельно широкую проблематику, начиная от социальной гигиены, санитарной статистики, демографии и заканчивая вопросами брака и семьи, социальными аспектами генетики человека и экономическими проблемами здоровья. Он первым предложил к применению в научных исследованиях такие понятия, как «экономика населения» и «качество населения». Среди учеников С. А. Томилина - отечественный санитарный статистик, специалист в области социальной гигиены и медицинской демографии проф. А. М. Мерков [14]. Тема индивидуального здоровья личности и важность ее позиционирования в социальной гигиене затронута С. А. Томилиным в ряде его работ 1920-х годов [15-17]. С. А. Томилин был убежден, что социальная гигиена является уникальной синтетической дисциплиной, поскольку сочетает в себе элементы и биологические, и социальные. Она анализирует патологические явления в области здоровья человека с позиции прежде всего их социальной обусловленности. Это позволяет применять к здоровому и больному человеку уникальный интегральный подход, когда в социально-гигиенических процессах индивид рассматривается не как пациент в клинической (терапевтической) медицине, а как человек (личность) в совокупности своей жизни, здоровья и воздействий на него всего коллектива, т. е. как объект социально-гигиенического изучения. Только такое «синтетическое» социально-гигиеническое понимание проблемы позволяет утвердить за отдельным человеком его естественное право на жизнь и здоровье. В этом случае человек справедливо рассматривается как целостная психофизическая система, которая постоянно и непрерывно взаимодействует с внешней средой своего обитания. Отсюда следует основная предпосылка социальной гигиены как науки - идея психофизического единства человеческой личности, которая в содружестве с себе подобными проходит свой жизненный путь в той или иной социально-культурной группировке. В этом случае человек рассматривается уже не как пассивный субъект медицинской диагностики, терапии и гигиены, а как активный борец, который реализует свои права на здоровую жизнь через максимальное раскрывание всей своей психофизической энергии личности. Именно ради такой здоровой жизни, по заключению С. А. Томилина, социальная гигиена и приводит в действие рычаги человеческого поведения, которые индивидуальной (клинической) медициной в расчет не принимаются, поскольку отношение к больному выстраивается прежде всего как к пассивному «принимателю» терапевтического воздействия. К таким действенным рычагам С. А. Томилин относил впервые предложенные и введенные им в научный оборот концепты побуждения в отдельных личностях «воли к здоровью» и «чувства личной гигиенической ответственности» перед собой, коллективом и грядущим поколением. Оба этих концепта, будучи задействованы, способны развивать у человека новые формы сознания, которые непосредственно затрагивают мотивации и поведение в отношении здоровья. Нельзя не отметить важную, если вообще не ключевую, особенность такого авторского подхода: и «воля к здоровью», и «чувство личной гигиенической ответственности» в равной мере прилагаются и к ординарным личностям, и к работникам практической медицины, и к управленцам, занятым организацией здравоохранения [15]. С. А. Томилин настоятельно подчеркивал, что в любой социально-гигиенической проблематике (жилищный вопрос, венерические болезни, алкоголизм, организация питания, аборт и т. д.) научное изучение должно не только охватывать вегетативные функции организма, но и целеустремленно исследовать интимные стороны человеческой личности, ее эмоции и волевые импульсы, поскольку именно они регулируют изнутри внешние действия человека. Он не без основания относил упрощенную механику традиционного медицинского (клинического) мышления к категории громадного зла для долгосрочности здоровья индивида. И полагал, что противодействовать этому следует на базе методов психотехники, которая напрямую воздействует на психологические элементы социальной жизни. А глубокое изучение биологических законов, психики личности, психики коллектива и психики социальной жизни в их изменениях должно сопровождать социального гигиениста в его научных изысканиях [17]. Жизненно важной задачей социальной гигиены С. А. Томилин считал не только оздоровление внешних условий существования населения, но и «оздоровление внутренних форм физической и психической жизни человека, оздоровление всего человеческого духа, который овладевает разумением законов своей собственной эволюции и свободно осуществляет те категории социальной энергии которые вытекают из основных представлений о человеке как об активном творце культурного процесса» [16]. С. А. Томилин справедливо относил к востребованным целям оздоровления внутренних форм физической и психической жизни человека и вопросы сексуальной гигиены, проституции, алкоголизма, наркоманий, поскольку именно здесь социальная гигиена непосредственно сталкивалась с личностью, с ее чувственными противоречивыми влечениями, эмоциональной и волевой составляющими. С. А. Томилин подчеркивал, что действенное решение многих социально-гигиенических проблем возможно только через воздействия на внутренние результаты поведения человека. С его точки зрения, санитарное просвещение и пропаганда гигиенических навыков при всей своей важности играют в этих областях подчиненную роль, потому что для оздоровления душевных, волевых, мотивационных и эмоциональных элементов человеческой личности гораздо больше возможностей у педагогики и физической культуры. С. А. Томилин настойчиво подчеркивал, что социальная гигиена изучает прежде всего реального человека в реальной среде и определяет, в какой степени конкретные условия социальной среды мешают применению принципов ее оздоровления. В этой связи он впервые предложил и ввел в научный оборот еще одно новое понятие - «санитарная ранимость населения» [16]. С. А. Томилин был убежден, что социально-гигиеническая наука призвана решить колоссальную по своим масштабам культурную проблему - предоставление каждому человеку возможности выполнить ту жизненную задачу, которая соответствует его органической природе в условиях нормальной эволюции. Более того, освобождение человека от случайностей его культурного и социального положения послужит определенной гарантией того, что истоки его личной жизни и культуры обретут чистоту и прекратят рождать «социальный смрад». Для этого, полагал С. А. Томилин, необходимо всемерно расширять виды и способы социального мышления и поведения. В человеческом сознании внутренняя среда личности должна занять надлежащее место и «освободить запуганное внешней средой сознание от пошлого идолопоклонства перед гегемонией внешних обстоятельств, за которыми часто прячется недоразвитая убогая и трусливая воля» [16]. Рассмотренные выше идеи профессора С. А. Томилина о социально-гигиенических аспектах личности человека, связанных с его здоровьем, в дальнейшем остались невостребованными ни в теоретическом, ни в научно-практическом отношении. В нашем понимании, у такого положения дел могло быть две причины. Причина первая. Как доказано выше, в раннесоветской социальной гигиене изучение проблем здоровья населения сосредоточивалось преимущественно на населении в целом, его больших группах с приоритетом использования количественных социально-экономических характеристик и обобщенных показателей медицинской и санитарной статистики. Более того, в советской социальной гигиене фактически произошла официальная идеологическая, теоретическая и методологическая «консервация» этого «количественного» подхода на десятилетия, что подтверждает выборочный анализ содержания понятия «социальная гигиена» в более поздних по времени трудах Б. Я. Смулевича (1965), Г. А. Баткиса и Л. Г. Лекарева (1969), П. В. Коларова и соавт. (1969), Ю. П. Лисицына (1973), А. Ф. Серенко и В. В. Ермакова (1984) [18-22]. Так, основными областями исследования, как и прежде, были определены здоровье населения, заболеваемость, статистика населения (демография), социальные и экономические условия жизни, физическое развитие, социальная гигиена труда, жилища и питания, алкоголизм, диспансеризация, охрана материнства и детства, медицинская помощь рабочим промышленных предприятий, социальное страхование, санитарное просвещение и т. д. Главными методами исследования оставались санитарная и медицинская статистика, а методом вспомогательным - социология. Соответственно, в социально-гигиеническом анализе по-прежнему доминировали количественные демографические и социально-экономические данные и обобщающие медико-статистические показатели, характеризовавшие все население в целом, его большие группы и состояние здоровья отдельных крупных контингентов. По сути, и структура, и содержание советской социально-гигиенической науки оставались в жестких рамках «матрицы» раннесоветской социальной гигиены, в которой персональное здоровье и личность человека по определению рассматривались не как объект изучения, а как прикладной узкий предмет исследования в отдельных областях. Причина вторая. С. А. Томилин развивал и активно предлагал собственные оригинальные идеи о месте личности человека и его персонального здоровья в социальной гигиене. Он многократно подчеркивал, что социальная гигиена изучает прежде всего реального человека в реальной среде ради главной цели - долгосрочности здоровья личности. Поскольку именно человек и есть активный творец своего здоровья, принципиально важно изучать внутренние волевые, мотивационные, эмоциональные аспекты его поведения. Он вводил в научный оборот понятия, новые и непривычные для традиционного социально-гигиенического мышления, причем излагал их языком и стилем, которые отличали яркая образность, философичность и вдохновенная поэтичность. Де факто С. А. Томилин, отстаивая своим научным творчеством ключевую роль личности человека в решении многих социально-гигиенических проблем здоровья населения, противопоставлял себя и свои научные идеи уже выстроенному в формате марксистского понимания массовых общественных явлений «монолиту» социальной гигиены, которая почти полностью была погружена в изучение влияния социально-экономических условий жизни на здоровье больших групп населения и контингентов. Можно не без оснований предположить, что сложившаяся модель социально-гигиенического познания фактически отторгала идеи и концепты С. А. Томилина не столько из-за их непривычности, а в силу того, что признание их во всей полноте неизбежно вело бы к нарушению уже установившейся и общепринятой структуры социально-гигиенических объектов исследования и внесло бы заметный диссонанс в «идеологию количества и народных масс» самой социальной гигиены. Все вышеизложенное позволяет сделать следующее умозаключение. Господство в советской социальной гигиене количественного подхода к проблемам здоровья населения привело к тому, что при исследовании многих областей социально-гигиенической науки нарушалась взаимосвязанность философских категорий единичного и множественного, которая характеризует качество любого явления. Состояние здоровья населения в целом (явление) и отдельных его групп (множественное) определяется в конечном счете состоянием здоровья каждого из индивидов (единичное). И полноценная результативность конкретных практических социально-гигиенических мер в конечном счете тоже зависит от того, как каждый индивид лично их понял, принял и применил, как изменил свои намерения, мотивации, выборы, отношение и поведение, связанные с собственным здоровьем. Поэтому идеи С. А. Томилина о месте такого объекта исследования, как личность человека и его персональное здоровье, в социально-гигиенической науке сохраняют свою актуальность для любой деятельности в области охраны и укрепления здоровья. Исследование не имело спонсорской поддержки. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.