Abstract

Abstract

The article is devoted to discussion of organizational problems of military medicine at the Pirogov congresses of physicians during the First World War. A number of speeches of military physicians at the meetings of the military section of the congresses in 1914-1918 are analyzed. The ideas sounded at the Pirogov congresses were considered in the process of developing the Soviet health care system. The study of the materials of the congresses gives a notion of burning questions of military medicine of the studied period.

Full Text

Проблемы военной медицины с 1885 г. рассматривались на Пироговских съездах врачей в секциях военной и морской медицины, хирургии, нервных и душевных болезней. На заседаниях секций неоднократно поднимались вопросы о необходимости реформирования медицинского обеспечения армии, организации единого органа военно-медицинского управления, повышении статуса военных врачей. Наиболее остро эти проблемы звучали на IX (1904) и Х (1907) съездах [1]. Однако предложения врачей не были приняты к сведению Главным военно-санитарным управлением и военным руководством. С началом Первой мировой войны резко проявились недостатки системы военной врачебно-санитарной службы, во главе которой нередко стояли строевые чины, некомпетентные в вопросах военной медицины. Так, эвакуация раненых оказалась оторванной от единого процесса лечебно-эвакуационного обеспечения. Для объединения и координации санитарной и эвакуационной деятельности в сентябре 1914 г. было создано Управление верховного начальника санитарной и эвакуационной части во главе с принцем А. П. Ольденбургским, не сумевшим справиться с этой задачей на должном уровне [2]. В решении медицинских проблем военного времени активное участие приняли общественные организации, среди которых ведущая роль принадлежала Российскому обществу Красного Креста, а также всероссийским Земскому и Городскому союзам, занимавшимся лечением раненых и эвакуацией их во внутренние области России, оказанием помощи беженцам, снабжением одеждой войсковых частей. В конце декабря 1914 г. Пироговское общество организовало совещание бактериологов и представителей врачебно-санитарных организаций по вопросам борьбы с эпидемиями на фронте и в тылу. Как было отмечено совещанием, проводимые военным ведомством мероприятия не соответствовали серьезности положения. Совещание предложило передать руководство проведением противоэпидемических мер Земскому и Городскому союзам. Было указано на необходимость изоляции всех выявленных в распределительных госпиталях инфекционных больных и запрещения их дальнейшей эвакуации вглубь страны [3]. Врачебно-продовольственная комиссия Пироговского общества, которой руководил Д. Н. Жбанков, собрала для помощи беженцам в 1914-1917 гг. пожертвования на сумму 400 руб. 52. При Пироговском обществе также работала Комиссия по оказанию помощи семьям призванных на войну врачей и медицинского персонала. В апреле 1916 г. Пироговское общество с огромным трудом добилось разрешения на проведение внеочередного Пироговского съезда, проходившего в Петрограде в условиях жесточайшего административного контроля и цензурных ограничений. На страницах опубликованных трудов съезда неоднократно встречаются пустоты размером в 6-10 строк там, где, исходя из содержания докладов, могли быть критические высказывания в адрес правительственных органов. Характерно, что постановления Пироговского съезда в книге начинались только с третьего пункта [4, с. 76]. Съезд был посвящен организации помощи больным и раненым воинам, участию в ней общественных организаций, борьбе с инфекционными заболеваниями, помощи беженцам, число которых составило свыше 3 млн, а также санитарно-гигиеническим проблемам в условиях военного времени, работе земских и городских организаций. На заседаниях военной секции с докладами о принципах организации и итогах помощи раненым и больным воинам выступили представители ряда ведомств: военно-санитарного (П. И. Тимофеевский), санитарной части флота (В. А. Андреев), общества Красного Креста (Г. О. Цейдлер), Медицинского совета главного комитета Земского союза (З. П. Соловьев), санитарного отдела Главного комитета Союза городов (А. Н. Сысин), Кавказского комитета союза городов (Мясников) [4, с. 2-7]. В отличие от докладов представителей военного и морского ведомств, ограничившихся перечислением общих принципов организации помощи раненым и не сообщивших о ее фактической организации, в докладах главного врача Кауфмановской общины Красного Креста профессора Г. О. Цейдлера, а также представителей главных комитетов всероссийских Земского и Городского союзов З. П. Соловьева и А. Н. Сысина были показаны реальные направления и масштабы деятельности обществ. Как было сказано, Красный Крест организовал полевые госпитали, этапные и подвижные лазареты, передовые медицинские отряды, занимавшиеся оказанием подачи первой медицинской помощи и доставкой раненых в лазареты и эвакуационные пункты. В прифронтовых районах работали летучие хирургические, рентгеновские отряды. В помощь военному ведомству были созданы санитарно-дезинфекционные отряды и бактериологические лаборатории, эвакуацию раненых осуществляли 11 санитарных поездов. Общество также организовало справочные бюро, предоставлявшие сведения о раненых и военнопленных. Всероссийский земский союз, по данным З. П. Соловьева, объединил более 300 земских организаций. Ко времени проведения Чрезвычайного съезда он имел в тыловых и прифронтовых учреждениях 173 тыс. коек, 50 санитарных поездов, обслуживавших не только тыл, но и фронт. Некоторые передовые врачебные отряды располагали даже собственными хирургическими лазаретами для оказания неотложной помощи. Большое внимание Всероссийский земский союз уделял борьбе с инфекционными заболеваниями. К началу 1916 г. в его лечебных учреждениях имелось 13 тыс. заразных коек, на фронте было произведено более 2 млн прививок против сыпного тифа, холеры, оспы, функционировали специальные поезда для инфекционных больных. Руководство Земского союза считало, что борьба с эпидемиями должна вестись по единому для всех ведомств и учреждений плану, однако эта идея не нашла поддержки в правительстве. По словам З. П. Соловьева, во всех вопросах, прежде чем решить их, Земский союз встречал затруднения, отражавшиеся на результатах его деятельности. В работе Союза городов приняли участие 454 города. В его задачи, кроме эвакуации и лечения раненых, входили создание питательных пунктов на железных дорогах для солдат и беженцев, снабжение лечебных учреждений медикаментами и перевязочным материалом, организация санаторно-курортного лечения для выздоравливающих раненых, открытие в Москве травматологического института. На съезде были предложено объединить Земский и Городской союзы в одну мощную организацию. В ходе дискуссий многократно указывалось на отсутствие единой военно-медицинской организации, несогласованность действий военного ведомства с общественными организациями, нерациональное распределение на фронте и в тылу врачебных кадров без учета их специальностей, нехватку медикаментов и транспортных средств. Признавая справедливость критики, председатель съезда П. Н. Диатроптов заметил, что «задача съезда - не выражение осуждения, а решение вопроса, как прийти на помощь» [4, с. 10]. Выступавшие на съезде говорили о необходимости использования сил общественных организаций для упорядочения расселения военнопленных по стране. Предлагалось вернуть часть профессоров, работающих на фронте и в тыловых госпиталях, к преподавательской работе на медицинских факультетах для повышения уровня подготовки врачей ускоренных выпусков. Серьезные дискуссии происходили на съезде в связи с обсуждением хирургической помощи на фронте. В докладе о роли передовых медицинских отрядов в организации помощи раненым Н. Н. Бурденко указал на проявления некомпетентности медицинского персонала, настаивал на вреде слишком частой смены повязок у раненых. По его словам, первая правильная повязка должна быть наложена на перевязочном пункте, стоящем обычно в четырех верстах от линии боя, при минимуме хирургических манипуляций. Основной задачей главных перевязочных пунктов, по его мнению, являлась сортировка раненых, снабжение их специальными сортировочными карточками и проведение лишь таких жизненно необходимых операций, как перевязка кровоточащих артерий, трахеотомия, уретротомия. Н. Н. Бурденко напомнил о высказываниях Н. И. Пирогова против массового извлечения осколков на главном перевязочном пункте. В ходе дискуссий по его докладу проф. Н. И. Березнеговский предлагал организовать на фронте хирургические подвижные отряды с опытными хирургами [4, с. 20-2]. В. А. Оппель, выступивший с докладом о хирургической помощи в ближнем и дальнем тылу, настаивал на необходимости соблюдения принципа этапного лечения раненых одновременно с эвакуацией, на обязательном сопровождении раненых эвакуационными карточками, значительно упрощающими лечение. Квалифицированная хирургическая помощь, по его словам, должна быть организована на головном эвакуационном пункте, где имеются операционная, перевязочная и т. д. Скопление раненых на головных эвакуационных пунктах следовало использовать для оказания своевременной хирургической помощи. В поездах, эвакуировавших раненых в тыл, по мнению В. А. Оппеля, могли производиться лишь экстренные перевязки [4, с. 20-2]. Как отмечено в постановлениях съезда, «для пользы дела борьбы с раневой инфекцией необходимо было: 1) усиление транспорта и сортировочной работы, а следовательно, медицинского персонала на всех главных перевязочных отрядах; 2) принятие действенных мер для обеспечения иммобилизации, т. е. обязательное широкое снабжение всех передовых учреждений шинами и лубками; 3) приблизить компетентную хирургическую помощь к линии боя» [4, с. 87]. Отмечалось, что по сравнению с Русско-японской войной в снабжении армии медикаментами и оборудованием военно-санитарной службой имелись некоторые успехи, но в целом обеспечение армии не достигало необходимого уровня. В качестве причин недостатка и удорожания медикаментов называлась отсталость российской фармацевтической промышленности и зависимость от иностранного рынка. По мнению участников съезда, опыт войны показал несостоятельность военного и военно-санитарного ведомств в решении основной проблемы эвакуации из районов действующей армии, т. е. в устройстве в тылу распределительных пунктов и госпиталей. В решениях съезда по докладам П. Б. Хавкина и В. А. Левицкого сказано, что распределительные госпитали, охватывая волну раненых, поступающих из действующей армии, обязаны предохранять подопечный район от идущих с фронта инфекций, проводя дезинфекционные мероприятия, отделяя заразных больных и направляя их в специальные лечебные учреждения. Распределительные пункты, осуществлявшие только разгрузку санитарных поездов и не имевшие соответственно оборудованного госпиталя, должны были функционировать лишь в тех случаях, когда они получали раненых уже после распределительных госпиталей. По мнению выступавших, эта работа протекала в нормальных условиях только там, где распределительные госпитали и пункты находились в руках общественных организаций (в Москве, Харькове, Ростове-на-Дону) [4, с. 29-31, 84-5]. Как отмечено в докладе В. Д. Антова об организации медицинской помощи на французском фронте, госпитали там имели в своем распоряжении достаточное число санитаров, специальные коляски для доставки медикаментов и инструментов, санитарные автомобили. Роль врача на передовых позициях во французской армии сводилась в основном к организации быстрой эвакуации, для безопасной доставки раненых в перевязочный пункт были устроены специальные ходы. Лечение легкораненых производилось в полковых лазаретах, а тяжелораненых - в дивизионных, превращенных в хорошо оборудованные госпитали. В качестве примера оперативности медицинской помощи на французском фронте докладчик привел пример, когда офицер, раненный в область печени осколком снаряда, через 55 мин был подвергнут лапоратомии в асептической обстановке [4, с. 19-20]. В итоге, как было сказано П. Н. Диатроптовым в заключительной речи, «через все постановления красной нитью проходит один основной лозунг: решительная и широкая демократизация всей нашей общественной и государственной жизни» [4, с. 79]. Собравшийся в апреле 1917 г. чрезвычайный Пироговский съезд приветствовал Февральскую революцию. Участники съезда предлагали реорганизовать врачебно-санитарное дело на основе принципов общедоступности медицинской помощи, преобразования городского, земского, волостного самоуправления на демократических началах. Присоединяясь к обращению Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов к народам всего мира с призывом выступить за мир и братство народов и к аналогичной декларации Временного правительства, Пироговский съезд призвал граждан России к мобилизации всех сил для защиты страны и завоеваний революции. Правление исключило из программы специальные вопросы, поставив на первый план обсуждение реорганизации здравоохранения на демократических началах в связи с изменившимися условиями русской жизни. Два заседания на съезде были посвящены проблемам военной медицины. Назначенный в марте 1917 г. главным военно-санитарным инспектором Русской армии Н. Н. Бурденко заявил, что съезд должен положить начало урегулированию военно-врачебного дела [5, с. 31]. Участники съезда единодушно признали необходимость проведения срочной реформы, в основу которой следовало положить коллегиальное выборное начало. Как было указано в постановлении чрезвычайного Пироговского съезда, для ее проведения требовалось немедленно созвать совещание представителей делегатских собраний врачей фронта и тыла при Главном военно-санитарном управлении, при участии всероссийских Земского и Городского союзов, Красного Креста и Пироговского общества. Л. А. Тарасевич, выступавший в дискуссиях, подчеркивал, что «надо авторитетом съезда поддержать постановления совещания военных врачей» [5, с. 40]. Предлагалось объединить усилия общественных организаций (Красного Креста, всероссийских Земского и Городского союзов), действующих на фронте и в тылу, и военного ведомства, с уравнением их в правовом, материальном и административном отношениях. В качестве неотложной задачи называлась всеобщая мобилизация врачей, порядок которой надлежало определить центральному коллегиальному органу при Временном правительстве. Было сказано о необходимости мобилизовать женщин-врачей главным образом для работы в тыловых военно-санитарных учреждениях и в целях освобождения врачей-мужчин для передового фронта. В выступлениях фронтовых врачей предлагалось заменить в санитарных управлениях армий должности врачей, не требующие медицинского образования, чиновниками, сократить число врачей на военно-санитарном транспорте и в дезинфекционных отрядах. Высказывалось пожелание периодически заменять фронтовых врачей врачами глубокого тыла. По мнению военных врачей, участвовавших в работе съезда, строевое начальство должно быть лишено права вмешиваться во врачебно-санитарные мероприятия [5, с. 31-44, 76-7]. В докладе военного врача-офтальмолога К. Н. Кардо-Сысоева, побывавшего в немецком плену (1915-1917), был поднят вопрос о положении военнопленных врачей Русской армии. По его словам, в плену находилось более 800 врачей, в тяжелейших условиях под присмотром немецких врачей работавших по уходу за больными и ранеными пленными соотечественниками и союзниками [5, с. 68]. По докладу было решено просить военного министра и министра иностранных дел, согласно Женевской конвенции, потребовать от германского правительства возвращения русских врачей на родину, как это было осуществлено с английским и французским врачебно-санитарным персоналом. Было признано недопустимым применение к возвращающимся из плена врачам практикуемого наказания в виде больших денежных вычетов за содержание, полученное их семьями в период плена. На съезде также были заслушаны доклады по актуальным проблемам военного времени: о помощи инвалидам войны (Д. Я. Дорф), предстоящей демобилизации с точки зрения санитарных нужд страны (А. Н. Сысин), необходимости изучения последствий войны в области народного здравоохранения (З. П. Соловьев) и др. Выступивший на съезде от имени фельдшерской организации А. И. Ефремов заявил, что реформа военно-санитарного дела должна проходить с привлечением к участию в ней многотысячной армии помощников врачей - «этого права мы будем требовать как свободные граждане, как через наши организации, так и через все демократические организации свободной страны». На съезде поднималось также большое число частных вопросов (обеспечение лечебных учреждений на передовых позициях достаточным числом бактериологических лабораторий, пересмотр списка болезней, мешающих приему на военную службу, и др.). Необходимо отметить, что октябрьский переворот Пироговское общество восприняло иначе, чем Февральскую революцию. Собравшиеся в мае 1918 г. на внеочередной Пироговский съезд врачи почти единогласно выразили протест советской власти, тем самым как бы подписав себе приговор,- Пироговское общество было официально закрыто в 1922 г. Вместе с тем многие идеи, звучавшие на Пироговских съездах, были учтены в процессе строительства советского здравоохранения. Заместитель наркома здравоохранения З. П. Соловьев, имевший опыт работы в земских санитарных организациях, правлении Пироговского общества, редакции журнала «Общественный врач», главном комитете Всероссийского земского союза, в 1920 г. был назначен начальником Главного военно-санитарного управления [6]. Предложения, звучавшие на Пироговских съездах, были использованы им для организации лечения больных и раненых красноармейцев, системы эвакуации, сортировки раненых, борьбы с эпидемиями на фронтах в период Гражданской войны. Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.