Full Text

Введение В настоящее время Россия переживает настоящую интернет-революцию. По темпам роста пользователей сети Интернет она входит в число лидеров: в 2018 г. число пользователей глобальной сетью составило более 90 млн человек [1]. На фоне всеобщей «интернетизации» страны современные дети приобщаются к интернету, что называется, «с пеленок», а в подростковом возрасте они становятся уже уверенными пользователями. Темпы роста числа пользователей среди подростков также впечатляющие. По нашим данным, в 2016-2017 гг. среди сельских школьников пользовались интернетом 96% мальчиков и 97% девочек, причем 44% мальчиков и 60% девочек проводили в интернете ежедневно 3 ч и более, что практически в 2 раза выше, чем в 2010-2011 гг. [2, 3]. В связи с этим представляет интерес изучение потребления психоактивных веществ (ПАВ) среди подростков, чрезмерно увлеченных интернетом. Мобильные устройства и интернет стали мощными средовыми факторами, влияющими на физическое и психическое развитие подрастающего поколения, приводящее в ряде случаев к зависимости от них. Сегодня интернет-зависимость изучается специалистами самых разных профилей: медиками [4, 5], педагогами [6, 7], психологами [8-10]. Определяются и уточняются клинические признаки интернет-зависимости, выявляются особенности личности, склонной к интернет-зависимости, определяются параметры и границы перехода от чрезмерной увлеченности к интернет-зависимости. Учитывая исключительную коморбидность всех зависимостей между собой, следует ожидать потенциально высокий риск развития алкоголизма, наркоманий среди интернет-зависимых [11]. Этому вопросу посвящен ряд отечественных исследований по изучению особенности течения интернет-зависимости у лиц молодого возраста, злоупотребляющих ПАВ [12]. Но и чрезмерная увлеченность интернетом нередко сочетается со злоупотреблением ПАВ, что в дальнейшем может приводить к алкоголизму и наркомании. На связь между чрезмерной увлеченностью интернетом и злоупотреблением алкоголем, высоким уровнем табакокурения указывают многие зарубежные авторы [13-17]. Отечественных исследований, посвященных изучению потребления ПАВ среди подростков, чрезмерно увлекающихся интернетом, судя по доступной нам литературе, не проводилось. В рамках мониторинга ПАВ среди подростков 15-17 лет мы провели изучение употребления алкоголя и табакокурения среди подростков, ежедневно длительно пользовавшихся интернетом (ЕДПИ) [18, 19]. Материалы и методы Центром мониторинга вредных привычек среди детей и подростков (Центр мониторинга ВПДП) ФГБУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» (ЦНИИОИЗ) Минздрава России в рамках общероссийского мониторинга (2016-2017) по изучению потребления ПАВ среди сельских подростков-школьников 15-17 лет, учащихся 9-11-х классов, были изучены распространенность и мотивы употребления наркотических и токсикоманических веществ (НТВ) среди подростков ЕДПИ и не пользовавшихся ежедневно длительно интернетом (НПЕДИ). Целью данного исследования было выявить особенности употребления наркотических и токсикоманических веществ среди подростков ЕДПИ. При формировании выборки использовался метод многоступенчатого отбора с чередованием типологического и случайного отбора и сплошного обследования. Дизайн исследования включал несколько этапов: -выборка субъектов РФ по типологическим признакам (областные центры, края, республики, города которых являются старыми культурными и административными центрами); -целенаправленная выборка сельских районов в отобранных субъектах РФ с учетом их географического положения (север, юг, запад, восток) и степени удаленности от областного, краевого центра (близко расположенные и отдаленные); всего в каждом субъекте было отобрано 8 сельских районов; -выборка случайным методом общеобразовательных школ в отобранных сельских районах; -сплошное анонимное анкетирование школьников 9-11-х классов в отобранных школах. Анкетирование школьников проводилось по анонимной анкете, разработанной Центром мониторинга ВПДП. Она включала шесть блоков вопросов (социальный статус, употребление алкоголя, табачных изделий, наркотических и токсикоманических веществ, компьютерные игры и интернет). Практически каждый вопрос имел несколько вариантов ответов и «свободный» ответ. Респондент из всех предложенных вариантов ответов мог выбрать только один вариант, наиболее подходящий ему. Предварительно анкета была апробирована на предмет валидности и адекватности в пилотажном исследовании в 6 субъектах РФ (600 школьников 15-17 лет). Анкетирование учащихся проводилось в соответствии с правилами анонимного анкетирования и гарантией конфиденциальности ответов. Число опрашиваемых школьников, рассчитанное по известной формуле [20], в каждом субъекте РФ составило 1076 подростков 15-17 лет (с учетом 5% брака при заполнении анкет). В целом исследование охватило 17 субъектов РФ из 6 федеральных округов России, а общее число опрошенных составило 18 222 школьника, из них 8208 (45%) мальчиков и 10 014 (55%) девочек. По федеральным округам 17 отобранных субъектов РФ распределялись следующим образом. Из Центрального федерального округа (ЦФО) в исследование вошли Воронежская, Калужская и Тульская области, из Северо-Западного федерального округа (СЗФО) - Архангельская, Калининградская, Мурманская и Новгородская области, из Южного федерального округа (ЮФО) - Краснодарский край и Волгоградская область. Уральский федеральный округ (УФО) был представлен в исследовании Свердловской областью, Северный федеральный округ (СФО) - Красноярским и Забайкальским краями и Кемеровской областью, Приволжский федеральный округ (ПФО) - Республикой Татарстан, Удмуртской, Чувашской республиками и Самарской областью. Большой объем опрошенных подростков и охват территорий, на которых проживало 75% сельских подростков 15-17 лет, позволили считать полученные данные репрезентативными для сельских подростков в целом по России. Опрошенные подростки, пользовавшиеся интернетом, были разделены на две группы. Подростки, пользовавшиеся интернетом ежедневно 3 ч и более, были отнесены к группе ЕДПИ, а подростки, пользовавшиеся интернетом ежемесячно, еженедельно и ежедневно (от 30 мин до 2 ч включительно) - к группе НПЕДИ. Критерием отнесения подростков к «экспериментирующим» с НТВ являлась всякая проба наркотических веществ в течение года (от 1 до 4 раз в год, независимо от количества и вида). К подросткам, употребляющим НТВ, относились подростки, употреблявшие НТВ свыше 4 раз в год независимо от количества и вида. Свод материалов анкетирования, формирование баз данных и их статистическая разработка проводились с помощью компьютерной программы AnkProc («Факторы риска») [21]. Статистическая разработка баз данных включала получение абсолютных и относительных показателей и их 95% доверительных интервалов (95% ДИ). Расчет статистической значимости различий показателей проводился по методу непараметрической статистики - критерию Пирсона χ2. Для расчета χ2 использовались 4-польные таблицы со степенью свободы 1. Если абсолютные значения показателей в таблице были <3, то рассчитывался критерий Пирсона χ2 с поправкой Йейтса. Результаты исследования Характеризуя ситуацию с потреблением НТВ среди российских сельских подростков-школьников в 2016-2017 гг., необходимо подчеркнуть, что и экспериментирование, и употребление НТВ существенно снизились по сравнению с 2001-2002 гг. [22, 23]. В 2016-2017 гг. уровень распространенности экспериментирования с НТВ среди сельских подростков-школьников в среднем по России составлял 2,4 на 100 мальчиков и 1,6 на 100 девочек 15-17 лет. ps202106.4htm00037.jpg Среди мальчиков и девочек группы ЕДПИ экспериментировали с НТВ каждый 30-й мальчик и каждая 50-я девочка. Тем не менее эти показатели статистически значимо были выше не только среднероссийских, но и показателей экспериментирования среди подростков НПЕДИ (табл. 1). В целом уровень распространенности экспериментирования с НТВ среди сельских подростков-мальчиков группы ЕДПИ был в 1,8 раза, а среди девочек - в 2,6 раза выше, чем среди подростков группы НПЕДИ (см. табл. 1). Сравнительный анализ мотивов первой пробы НТВ показал, что иерархия мотивов в обеих группах подростков практически одинакова, статистически значимых различий по большинству мотивов не выявлено (табл. 2). Доминирующим мотивом первой пробы в обеих группах среди мальчиков и среди девочек являлось «любопытство». Именно оно побудило попробовать НТВ 52,8% мальчиков и 74,2% девочек группы ЕДПИ и 64,2% мальчиков и 47,7% девочек группы НПЕДИ. Но мальчики ЕДПИ статистически значимо чаще, чем мальчики НПЕДИ, пробовали НТВ по «предложению друзей за компанию», а девочки этой группы - из-за «любопытства» (см. табл. 2). Чаще всего мальчики групп ЕДПИ и НПЕДИ пробовали каннабиноиды (производные конопли) - 49,6 и 34,6% соответственно от числа пробовавших (χ2=4,193; d.f.=1; р<0,05). Далее по «популярности» - средства бытовой химии (растворители, клей и т. д.): 15,9% мальчики ЕДПИ и 32,0% мальчики НПЕДИ. Третье место у мальчиков ЕДПИ занимали синтетические препараты (экстази) - 12,4%, а среди мальчиков НПЕДИ - «таблетки», приобретаемые в аптеке (19,2%). Среди подростков-мальчиков обеих групп имело место и употребление в первый раз опиатов - 3,6% мальчиков ЕДПИ и 1,4% мальчиков НПЕДИ (χ2=0,923; d.f.=1; р>0,05; р=0,337). Среди девочек ЕДПИ также первое место по частоте употребления в первый раз занимали каннабиноиды (40,6% от числа пробовавших), на втором месте - средства бытовой химии (29,3%), на третьем - аптечные «таблетки» (16,3% от числа пробовавших). Среди девочек НПЕДИ с одинаковой частотой в первый раз пробовались либо каннабиноиды, либо средства бытовой химии (24,1%), на втором месте - синтетические препараты (экстази) - 17,1%, а на третьем - «таблетки» (13,8%). Необходимо отметить, что у девочек обеих групп не встречалось употребление опиатов при первой пробе НТВ. Среди девочек по видам НТВ, употребляемых в первый раз, статистически значимых различий не выявлено. Приобщение к НТВ сельских подростков группы ЕДПИ происходило в тех же возрастных рамках, что и подростков группы НПЕДИ, а именно: в период от 10 до 17 лет включительно (рис. 1, 2). До 12 лет проба НТВ у сельских подростков-школьников обеих групп встречалась крайне редко. Увеличение числа пробовавших НТВ в обеих группах у мальчиков и у девочек начинается с 13-14 лет, а пик приобщения подростков ЕДПИ приходился на 15-16 лет. У подростков НПЕДИ пик приобщения к НТВ представляет собой плато и занимает период с 13 до 16 лет включительно. Необходимо отметить, что интенсивность приобщения к НТВ подростков ЕДПИ статистически значемо выше, чем подростков НПЕДИ (мальчики 13-14 лет - χ2=5,220; d.f.=1; р<0,05; девочки 13-14 лет - χ2=12,615; d.f.=1; р<0,001; мальчики 15-16 лет - χ2=11,579; d.f.=1, р<0,001; девочки 15-16 лет - χ2=18,158; d.f.=1; р<0,001). После первой пробы продолжили употребление НТВ 1,7 из 100 мальчиков и 0,6 из 100 девочек группы ЕДПИ. Среди подростков НПЕДИ продолжили употреблять НТВ 0,8 из 100 мальчиков и 0,6 из 100 девочек (см. табл. 1). Гендерные различия типичны: число мальчиков, употреблявших НТВ, больше числа девочек в группе ЕДПИ в 2,8 раза, а в группе НПЕДИ - в 1,3 раза. Сравнение распространенности употребления НТВ показало, что распространенность употребления статистически значимо выше в 2,1 раза у подростков-мальчиков ЕДПИ по соравнению с мальчиками НПЕДИ. Среди девочек обеих групп статистически значимого различия по употреблению НТВ не выявлено (см. табл. 1). ps202106.4htm00039.jpg Мотивация употребления НТВ у подростков обеих групп, и мальчиков, и девочек, практически идентична и по иерархии, и по количественному значению показателей (табл. 3). Статистически значимых различий ни у мальчиков, ни у девочек обеих групп не выявлено. Ведущим мотивом употребления НТВ у подростков обеих групп являлась формирующаяся психологическая зависимость от НТВ. ps202106.4htm00041.jpg Особого внимания заслуживает анализ мест приобретения НТВ сельскими подростками. Этот показатель характеризует степень доступности НТВ для несовершеннолетних и косвенно характеризует степень безопасности окружающей внешней среды в отношении наркотиков. Данные о местах приобретения сельскими подростками НТВ представлены в табл. 4. Статистически значимые различия между подростками обеих групп практически отсутствовали, за исключением двух позиций у мальчиков. Мальчиков группы ЕДПИ статистически значимо чаще «угощают» НТВ «во дворе» или «на дискотеке». Различается также и иерархия мест приобретения НТВ у подростков групп ЕДПИ и НПЕДИ. Если у подростков группы ЕДПИ первые три места занимали позиции «угощают во дворе», «покупаю на точке», «покупаю через социальные сети», то среди мальчиков группы НПЕДИ на первом месте находилось приобретение НТВ «через социальные сети», на втором - «угощение во дворе» и «покупка на точке». Третью позицию занимала «покупка на дискотеке». Среди девочек НПЕДИ первую позицию занимало «угощение в школе», вторую - «угощают во дворе» и «покупаю на точке». Третье место занимали «покупка на дискотеке» и «угощение на дискотеке». Таким образом, окружающая подростков обеих групп внешняя среда (двор, школа, места досуга) не свободна от наркотиков и небезопасна. ps202106.4htm00043.jpg На употребление или неупотребление ПАВ подростками оказывает влияние степень информированности и убежденности в их вреде [24]. Анализ информированности о вреде НТВ сельских подростков ЕДПИ и НПЕДИ выявил, что подростки ЕДПИ статистически значимо меньше информированы о вреде наркотиков и достоверно чаще считают, что все «зависит от дозы» (табл. 5). Число подростков, не знающих о вреде наркотиков или утверждающих, что НТВ не вредны, очень невелико в обеих группах и практически не имеет статистически значимых различий (табл. 5). ps202106.4htm00045.jpg Как ни удивительно, но преобладающим источником знаний об опасности НТВ для подростков группы ЕДПИ являлся не интернет, а «лекции и занятия в школе», как и для подростков НПЕДИ. Именно на уроках в школе почерпнули свои знания о вреде НТВ около 1/3 мальчиков и свыше 40% девочек обеих групп. Однако по числу участвовавших в этих занятиях подростки ЕДПИ статистически значимо уступают подросткам НПЕДИ (табл. 6). В целом необходимо отметить, что подростки НПЕДИ статистически значимо чаще, чем подростки ЕДПИ, получали свои знания об НТВ из источников, базирующихся на научных данных: лекциях в школе, телевидения, радио, специальной литературы (см. табл. 6). Сравнить и сопоставить полученные нами данные с данными других отечественных и зарубежных исследований на данный момент не представляется возможным. Судя по доступной нам литературе, аналогичных исследований (чрезмерная увлеченность интернетом и употребление наркотиков подростками) не проводилось. Заключение Характеризуя в целом употребление НТВ среди сельских подростков-школьников ЕДПИ, необходимо констатировать следующее. Подростки ЕДПИ статистически значимо отличались от подростков НЕДПИ по уровню экспериментирования и употребления НТВ. Среди подростков ЕДПИ уровень экспериментирования с НТВ выше: среди мальчиков - в 1,8 раза, а среди девочек - в 2,6 раза. Уровень употребления НТВ среди мальчиков ЕДПИ в 2,1 раза выше, чем среди мальчиков НПЕДИ. Интенсивность приобщения к НТВ в период с 13 до 16 лет включительно у подростков ЕДПИ статистически значимо выше, чем у подростков НПЕДИ. Подростки ЕДПИ статистически значимо уступали подросткам НПЕДИ по уровню информированности о вреде наркотиков. Мотивация первой пробы и употребления НТВ среди подростков обеих групп статистически значимых различий практически не имеет. Несмотря на ежедневную длительную занятость и поглощенность интернетом, подростки ЕДПИ имеют более высокий уровень не только экспериментирования, но и употребления наркотических веществ, чем подростки НЕДПИ. На наш взгляд, это обусловлено рядом обстоятельств: -высокой «контагиозностью» мест распространения НТВ: школа, места проведения досуга (двор, дискотека); -уровень информированности об опасности употребления НТВ у части подростков ЕДПИ недостаточно высок, чтобы не допустить экспериментирования или употребления НТВ; -коморбидность болезней зависимости, по-видимому, распространяется и на группы риска потенциального развития этих зависимостей, т. е. подростки ЕДПИ, будучи группой риска в отношении развития интернет-зависимости, являются одномоментно и группой риска в отношении развития зависимости от ПАВ. Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

About the authors

E. S. Skvortsova

The Federal State Budget Institution “The Central Research Institute for Health Organization and Informatics” of Minzdrav of Russia

Email: scvortsova@mednet.ru

N. P. Lushkina

The Federal State Budget Institution “The Central Research Institute for Health Organization and Informatics” of Minzdrav of Russia

References

Statistics