The young families during lock-down: coping strategies

I. K. Svischeva; Свищева И. К.; I. G. Voloshina; Волошина И. Г.; N. V. Lazurenko; Лазуренко Н. В.; M. E. Polenova; Поленова М. Е.; K. Yu. Koroleva; Королева К. Ю.

doi:10.32687/0869-866X-2021-29-5-1077-1082

The young families during lock-down: coping strategies

Authors: Svischeva I.K.¹, Voloshina I.G.¹, Lazurenko N.V.¹, Polenova M.E.¹, Koroleva K.Y.¹
Affiliations:
1. The Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education “The Belgorod State National University”
Issue: Vol 29, No 5 (2021)
Pages: 1077-1082
Section: Articles
URL: https://journal-nriph.ru/journal/article/view/688
DOI: https://doi.org/10.32687/0869-866X-2021-29-5-1077-1082
Cite item

Abstract
Full Text
About the authors
References
Statistics

Abstract

The article considers the impact of lock-down and quarantine on family relationships and adaptation strategies of young families.The results demonstrate that young families demonstrate both stability during lock-down period and capacity to resist the pandemic crisis. However, isolation period revealed psychological and social problems of family relationships. The pandemic period became the most stressogenic factor for young families with children where parents combine their family responsibilities with “remote” labor activity. The current level of emotional exhaustion of young mothers depends on two components: material well-being of family and age of children. The families with two and more children and families fostering children aged less than 5 years survive most hardly period of self-isolation. The gender inequalities that are traditional for Russian families intensified in conditions of quarantine. The most common coping strategies with these conditions for young males are “escape into Internet”, loneliness, alcohol consumption and sport activities. At the same time females prefer caring of their children, housework and involvement in creative activities.

Keywords

young family, relationship, stress, pandemic, lock-down, coping strategies.

Full Text

Введение Начало 2020 г. ознаменовалось стремительным распространением пандемии COVID-19, что в рекордно короткие сроки кардинально изменило жизнь миллионов людей практически в каждом уголке мира. В СМИ и интернете активно обсуждаются последствия этого явления для экономики, политики, систем здравоохранении и образования. Не менее важными оказались последствия пандемии и самоизоляции для российской семьи, особенно молодой. Необходимость продолжительной самоизоляции заставила большинство людей, в том числе молодые семьи, круглосуточно проводить время вместе в замкнутом пространстве квартиры, а нередко - одной комнаты. Данные исследований разных стран мира свидетельствуют о значительных изменениях в семейных отношениях, обусловленных условиями вынужденной самоизоляции. Принятые органами власти меры по обеспечению безопасности людей затронули всех без исключения: нас снабдили подробными инструкциями в целях профилактики заражения коронавирусом, объясняя, как сохранить свое физическое здоровье, но, к сожалению, нас не проинструктировали, как минимизировать его последствия для психического здоровья, для сохранения эмоциональной стабильности и как сохранить здравый смысл в условиях стрессогенности продолжительной самоизоляции. Исследователи отмечают, что распространение коронавирусной инфекции связано с усилением симптомов депрессии, нарастанием тревоги и страха, повышением уровня стресса (от умеренного до тяжелого). Наблюдаются поведенческие реакции: панические покупки, обусловленные тревогой, паранойя при посещении общественных мест, проявление ксенофобии [1]. Сегодня становится очевидным, что психологические симптомы пандемии могут иметь продолжительное воздействие на человека и требуют скоординированной работы социально-психологических служб по их преодолению и предупреждению. Все это имело два вектора развития последствий COVID-19 для семьи: во-первых, пандемия стала своеобразным, уникальным катализатором усиления семейных проблем, а во-вторых, она создала условия для переоценки семейных ценностей и брачных отношений [2, 3]. Я. Ю. Артамонова, Н. Х. Гафатулина, изучая ценность семьи в сознании населения в рискогенных условиях жизнедеятельности, приходят к выводу, что семья в обозначенных условиях приобретает большую значимость, при этом трансформируется семейное поведение, происходит совмещение ролей, актуализируются проблемы, возможно ухудшение взаимоотношений в семье [4]. Анализируя результаты исследований, изучающих особенности семейного взаимодействия в условиях самоизоляции (пандемии) попытаемся представить основные моменты и трудности, с которыми столкнулись семьи в этот период [2, 5]. Карантин стал уникальным периодом в жизни семей. У каждого из нас есть некое представление об идеальных семейных ролевых моделях, однако высокий уровень включенности в социальные процессы, динамика общественных процессов многим не позволяют воспроизводить эти модели в повседневной жизни. Период самоизоляции - это период, когда интенсивность внешних, внесемейных коммуникаций существенно сократилась. По мере увеличения продолжительности режима самоизоляции стали появляться и психологические проблемы, чаще всего связанные с появлением страхов заболеть или болезни родственников, удручающе действовала статистика умерших и нагнетание напряженности со стороны СМИ, участились негативные эмоциональные реакции на «перенасыщенность общения в диаде», что говорит о появлении первых признаков возникновения дезадаптации в условиях пандемии, но опять-таки это касалось молодой семьи, где супруги оба находились дома в самоизоляции; если только один супруг, то явно выраженных признаков риска появления дезадаптации не наблюдалось [6]. Согласимся с мнением Т. Л. Крюковой, О. А. Екимчик, что наличие семейных взаимоотношений позволяет человеку легче адаптироваться к условиям неопределенности и эффективнее совладать со стрессовой ситуацией [7]. При спокойных взаимоотношениях в семье уровень плохих эмоций снижается, семья в период карантина становится поддержкой, помогает снять напряжение и уменьшить стресс. Однако самоизоляция обострила уже имеющиеся конфликты и проверила семьи на прочность. Появились новые риски и новые зоны конфликтов. Можно выделить ключевые этапы. Первый этап - это адаптация к новой ситуации, «притирка» друг к другу, выстраивание новых позиций и диспозиций, вплоть до новой организации жизненного пространства. И на этом этапе, как правило, происходит снижение уровня удовлетворенности. Второй этап - это минимальный уровень удовлетворенности, из которого может сформироваться кризис семьи. Если карантин - это маленькая жизнь, то тут все сконцентрированно, сжато. Третий этап - это привыкание, выход из этого кризиса, рост удовлетворенности и выход на какую-то стабильность. Наступление третьего этапа во многом зависит от социально-экономических характеристик семьи: уровня жизни, сферы профессиональной деятельности родителей, жилищных условий. Эта ситуация может привести к углублению социального расслоения между семьями. Смягчение (или, напротив, усиление) кризисных проявлений может зависеть от выбора стратегий поведения в условиях стресса. Материалы и методы В целях изучения особенностей семейных взаимоотношений молодых супругов в период вынужденной самоизоляции, специфики способов их социально-психологической адаптации кафедрой социальной работы Белгородского государственного национального исследовательского университета было проведено социологическое исследование, включавшее анкетирование молодых семей (n=214). Время проведения исследования: конец апреля - декабрь 2020 г. Анкета включала в себя следующие смысловые блоки: изучение особенностей супружеских отношений, детско-родительских, межпоколенческих отношений (при наличии), оценка эмоционального (психологического) состояния в условиях самоизоляции, анализ способов совладания со стрессом. Результаты исследования По данным территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Белгородской области (Белгородстат), в Белгородской области в 2020 г. зафиксировали 5905 браков, это на 1867 пар меньше, чем в 2019 г. Развелись в 2020 г. 4806 пар, что меньше на 106, чем в 2019 г., вопреки предсказаниям психологов о росте числа разводов после режима самоизоляции. В январе - июле 2020 г. в области родились 7073 ребенка, общий коэффициент рождаемости составил 7,9 на 1 тыс. жителей. В городе Белгороде этот коэффициент составил 8,1, за это время в областном центре появились на свет 1846 детей. Цель исследования заключалась в определении влияния фактора вынужденного более интенсивного семейного общения и взаимодействия в период режима самоизоляции на отношения молодых супругов, их психоэмоциональное состояние и специфику способов социально-психологической адаптации. В студенческих семьях (45% общей выборки) возраст супругов составил 20-25 лет, в других молодых семьях - от 18 до 35 лет. Длительность супружеских отношений респондентов варьировала от 1 года до 8 лет (60% респондентов находятся в отношениях от 1 года до 3 лет, 40% - от 4 до 8 лет), 33% проживали в период самоизоляции вместе со своим кровным несовершеннолетним ребенком/детьми, 18% молодых супругов проживали совместно с родителями (без детей), и 49% молодых супругов проживали самостоятельно, чаще всего на съемной квартире. Очевидно, семьи по-разному справлялись с ситуацией карантина, семьи с детьми и без детей по-разному реагировали на ситуацию с пандемией. В условиях самоизоляции старшего поколения (которые раннее присматривали за внуками), закрытых детских садов, досуговых центров увеличилось времяпрепровождение молодых родителей с детьми. Отсюда вытекает и проблема усиления гендерного неравенства. Например, отметили, что занимаются с детьми, 45% мужчин (женщин - 80%). В первой группе респонденты (22%) совмещали работу и семейные обязанности. Это, как правило, молодые супруги, которые оказались на самоизоляции с детьми и с удаленной работой. Многим не хватало возможности побыть в одиночестве, респонденты жаловались на подавленность и на сильные негативные эмоции. Если в среднем по выборке 7-8% опрошенных отмечали уже случившиеся серьезные ссоры в семье, то в данной группе (работающие супруги с детьми) об этом говорили 15-16%. Вторая группа, которой было крайне тяжело на самоизоляции, это те, кто ничем не занимался: не обучался, не ходил на работу, не работал на «удаленке» (12%). Довольно значима здесь доля тех, кто ничем, кроме отдыха, себя не занимал. Авторами выявлена такая проблема, как отсутствие навыков структурирования своего времени, умения занять себя. Эти молодые супруги не занимали свое время работой либо какими-то дружескими обязательствами в выходные и, как правило, не имели творческих планов. Третья группа респондентов - самый благополучный сегмент по эмоциональному переживанию самоизоляции (38%) - проживающие с семьей, без удаленной работы или имеющие работу неполный день, активно занятые чем-то творческим, например самообразованием, играми. Метафорически говоря, это некая изоизоляция: респонденты этой группы реже других испытывали подавленность. Четвертая группа - 28% опрошенных молодых супругов - оказались на изоляции в отпуске (по различным причинам). Они «отдыхали», «смотрели телевизор, кино, сериалы». Этой группе респондентов больше всего не хватало какой-то социальной активности, работы, возможности сходить в магазин, кафе, увидеться с друзьями, многие отвечали, что им «было скучно». Режим самоизоляции выявил различные стратегии «выживания», совладания со стрессом молодых семей, что в немалой степени зависит от категории семьи и ее состава: студенческие семьи, молодые семьи, в которых супруги оба работали на «удаленке», семьи, в которых один из супругов продолжал работать в обычном режиме, семьи с маленьким ребенком (детьми), семьи первого года брака и семьи, имеющие стаж семейной жизни от 3 до 7 лет. У молодых родителей, которые находились на самоизоляции с детьми, по их самооценке, «нагрузка… сильно возросла» (44%), по 10-балльной шкале они оценили это утверждение на 8-10 баллов. Тяжелее других было молодым родителям детей до 5 лет, поскольку ребенок в этом возрасте требует большего внимания, чем дети более старшего возраста, которые могут себя занять, не требуя постоянного включения родителей. В режиме карантина тяжелее всего было молодым семьям, которые находились на самоизоляции с двумя или более детьми, при этом среди мужчин только 30% ответили, что с детьми сейчас тяжелее, тогда как среди женщин - 47%. Анализ результатов исследования позволяет сделать выводы о том, что текущий уровень эмоционального истощения молодых матерей зависит от двух составляющих: материального благосостояния семьи и возраста детей. Чем старше ребенок, тем эмоциональное истощение ниже. В группе риска оказались семьи с детьми от 1 года до 3 лет. Сильнее всего это проявилось у неработающих матерей и было выше, если мать лишилась работы в связи с пандемией. Самое комфортное, психологически благополучное состояние у матерей в двух типах семей: состоящих из молодых родителей и совместно с ними проживающей бабушкой, а также полных семей с одним ребенком (с двумя и более детьми ситуация усложняется). Гендерные неравенства, которые традиционны для российской семьи, усилились в условиях карантина. Более 60% женщин указали на такое обстоятельство, как «вся бытовая рутина лежит на моих плечах», они включены в приготовление пищи, в уборку (93%), в заботу о детях и других членах семьи (53%). Женщины отметили, что в период самоизоляции «семья все время дома, поэтому все время приходится готовить» (71%), «приходится совмещать рутинную домашнюю работу с профессиональной» (42%), «совмещать обучение с домашней работой и воспитанием детей» (32%). Налицо нарушение баланса между семьей и работой, семьей и учебой - наступает новая ситуация очень противоречивых требований к семье и к отдельным ее членам, потому что «надо успевать все» и «эмоционально не выгорать». «Ковидореволюция» в семье - это прежде всего онлайн-практики. Сервисы, которые «спасали, давали час-два свободного времени» (61% от общей выборки): Zoom-танцы, Zoom-фитнес, разного рода бесплатные развивающие занятия. При этом респонденты отметили «неизвестно, вернемся ли мы к офлайн-жизни и выведем ли детей в кружки, на дополнительные занятия» (17%) или «все-таки онлайн настолько нам понравится, что мы будем предпочитать эти практики» (15%). ps202105.4htm00017.jpg Стратегии совладания со стрессом и негативными переживаниями в ситуации пандемии в анализируемом исследовании (табл. 1) соотносятся с результатами исследования Е. Ю. Макаровой и Н. А. Цветковой, в котором приведены три наиболее значимых способа: уединение, общение, погружение в виртуальную реальность [8]. Анализ результатов свидетельствует, что мужчины чаще, чем женщины, в качестве ведущих стратегий совладания со стрессом выбирают «уход в интернет», одиночество, алкоголь и спорт, в то время как женщины ухаживают за детьми, делают домашнюю работу и занимаются творчеством. Одна из проблем, на которую необходимо обратить внимание и которую можно охарактеризовать как новую тенденцию,- отчуждение членов семьи друг от друга вследствие погружения их в виртуальный мир. На данное обстоятельство обратили внимание 34% респондентов. Однако супруги отметили, что «гаджеты удерживают нас от сильных стрессов» (31%), «информационные технологии позволяют решать определенные задачи, в том числе связанные с образованием, хоть и с дополнительным дискомфортом» (29%). ps202105.4htm00019.jpg По мнению Т. А. Нестик, исследования «свидетельствуют о росте конфликтов в семьях» [9]. Актуальное исследование выявило усиление напряженных и конфликтных отношений в некоторых семьях (28% общей выборки; табл. 2.). Выявлена зависимость между напряженными отношениями супругов и условиями их проживания. Вслед за исследованием Т. М. Харламовой и А. В. Ряпосовой [10] нами определено, что в конфликтной ситуации женщины чаще проявляют стратегию избегания (59%), нежели мужчины. Однако недовольство мужем в семьях с детьми чаще проявляют женщины (считаем, что это одна из особенностей, проявляющаяся в период самоизоляции). Обсуждение Обнаружена ситуация неопределенности с точки зрения финансового благополучия семьи, сохранения работы, а также вопроса, в каком виде сохранится и выйдет из ситуации карантина семейная инфраструктура. Сохранение семейных обязанностей, ответственности и необходимости выполнять свои профессиональные функции требует новых и сложно вырабатываемых навыков переключения между режимами приватного и публичного. Это серьезная эмоциональная работа в первую очередь не по отношению к коллегам или членам семьи, а по отношению личности к себе. Здесь мы видим ситуацию так называемого «схлопывания», когда, с одной стороны, супруги находятся в привычном доме, который ассоциируется с приватностью, с другой - возникают новые отношения с работодателем, коллегами, т. е. всеми теми людьми, которые ассоциируются с публичностью. Если говорить о том, как семья и особенно женщины выйдут из ситуации карантина, то, скорее всего, будет развеяна привлекательность модели семьи с женщиной-домохозяйкой. Для женщин работа или профессиональная возможность самореализации станут источником экономической стабильности, а «подушка безопасности» будет становиться все более и более значимой. Можно сказать, что молодая семья как традиционный социальный институт показала большую степень стабильности, «убежище» во время кризиса, что проявляется в «укреплении семейной солидарности» (37% общей выборки), «большом уровне семейной поддержки» (23%), «приобретении навыка сплочения и переживания сложных времен» (40%). Показателен факт, что определенные функции семьи (сексуальные и межличностные отношения) в большинстве семей не претерпели изменений (67%). И хотя в целом семья показала свою устойчивость и способность сопротивляться кризисам, появляются семьи, которые испытывают серьезный стресс, обнажается гендерное неравенство, мы видим огромную интенсификацию домашнего труда, которым занимается женщина. Присутствие партнера в семье на постоянной основе, может быть, дает какое-то облегчение в смысле отношений с детьми, но основная часть рутинной работы остается на женщинах, она интенсифицируется у всех. Если раньше поддержка расширенной семьи и своего круга общения, социальных сетей была очень важным фактором, помогающим выжить, то во время пандемии она становится двоякой: другие члены семьи могут быть источником риска и могут становиться обременением. Если есть пожилые родители, которые живут отдельно, все время приходится решать вопрос, как им помогать, не подвергая их и себя риску. Обостряются проблемы доверия между членами семьи и делегирования разных задач тем членам семьи, которые к этим задачам не привыкли и никогда ими не занимались. В ситуации самоизоляции семья выступила индикатором ряда процессов, которые уже были запущены, моделей социального устройства, к которым мы поступательно шли. Это был своеобразный пилотаж: семья протестировала на себе эти «модели будущего» и выявила ряд проблем, запросов к социальным институтам, к системе государственного управления. Стали очевидны гуманитарные риски и проблемы внедрения новых технологий, на повестку дня вышел вопрос пересмотра принципов зонирования жилых помещений, обозначились другие направления совершенствования социальной политики. Все это говорит о необходимости более сегментированного подхода к оказанию различных форм поддержки российским семьям, реализации семейной политики с учетом особенностей, нюансов каждого типа семей. Режим самоизоляции продемонстрировал, что интернет-общение стало важнейшим ресурсом в компенсации нарушенных социальных контактов в период пандемии. Оно позволило сохранить и упростить организацию быстрого обмена любой информацией. Виртуальное общение безоговорочно стало доминирующим в ситуации ограниченного реального общения, позволило многим «не выпасть из жизни», «оставаться на связи» с нужными значимыми людьми, стать инструментом получения необходимой информации в любой жизненной ситуации. Но негативный аспект - это отсутствие реального общения, даже при наличии виртуальных контактов, он не избавляет, а усиливает переживание субъективного ощущения одиночества, дефицита близости в общении, эмоциональной депривации. Какой из названных аспектов будет преобладающим у разных людей, зависит от выбранных способов социально-психологической адаптации, совладания со стрессом в условиях режима самоизоляции. Заключение Исследование позволило выделить стратегии совладания со стрессом в период самоизоляции и ограничительных мер: •жизнь «здесь и сейчас» - что-то вроде «якорения» на текущем моменте, осознание не только себя, но и своих чувств, эмоций через проявление заботы и любви к близким, к себе, соучастия, внутреннее расслабление; •«осмысление и переосмысление» происходящего, себя в ситуации стресса, способности находить смысл и возможности в условиях режима самоизоляции для своего развития, оценки мер государства для сохранения нашей жизни, оценки усилий медиков и волонтеров. Осознание этих фактов позволяет людям легче переживать и принимать меры ограничения и самоограничения; •способность «принять ситуацию „как есть“» - принятие того, что мы не можем изменить, но возможность изменить свое отношение к происходящему и открыть новые ресурсы для самореализации, распорядиться свободным временем для своего блага; •освоение «режима сохранения энергии» - способ, позволяющий рационально расходовать физическую и психическую энергию, восполнять затраченные ресурсы, способность ценить время, наполнять его содержательными планами и реализовывать их; •освоение способов организации взаимопомощи и взаимоподдержки - способность оказать помощь другому и принять помощь от другого при возникшей необходимости, сохранение психологической стабильности в ситуации неопределенности за счет взаимоответственности и готовности поддержать близких и абсолютно незнакомых людей, разделив с ними горести и радости, что является одной из точек опоры; •стратегия «и это пройдет» - способность осознавать, что режим ограничений в ситуации пандемии не навсегда, он пройдет, и надо сохранить себя и близких для будущей жизни. Эффективными стратегиями совладания в условиях самоизоляции являются те, которые напрямую связаны с развитием способностей к самопознанию, самосознанию и положительным самоотношением. Негативные переживания, возникающие в стрессовой ситуации, каковым является режим самоизоляции, связаны с отрицательным самоотношением, с самообвинениями, с дефицитом коммуникативных навыков - дефицит и ограниченность социального пространства заставляют чувствовать себя субъективно одиноким. Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

About the authors