The mortality of adult population from after-troubles of cerebrovascular diseases in the Russian Federation: the territorial differences

Abstract


The purpose of the study is to investigate trends in adult population mortality from consequences of cerebrovascular diseases (CVD) as primary cause of death in the Subjects of the Russian Federation and the Federal Okrugs (FO) before and during the COVID-19 pandemic.
The data from statistical collections “The Demographic Yearbook of Russia” and “The Medical and Demographic Indicators of the Russian Federation” for 2019–2022 was involved into analysis. The statistical and analytical methods were applied. The indicators of the dynamic range were calculated.
In the Russian Federation, in 2019–2022 was noted tendency of decreasing mortality of adult population from aftermaths of cerebrovascular diseases from 30.8 to 23.5 per 100 thousand of corresponding population (the rate of decline — 23.7%). The same trend was observed in seven Federal Okrugs (decrease of 20.0% on average), with exception of the North Caucasus Federal Okrug (the growth rate was 8.9%).
In the year of the pandemic onset (2020) in the Russian Federation, mortality from consequences of CVD increased by 1,9%. The North Caucasian, Volga, Urals, Siberian, Far Eastern Federal Okrugs demonstrated average increase in mortality up to 12.6%. The Central, North-Western and Southern Federal Okrugs registered average decrease up to 11.9%.
The highest mortality of adult population from CVD aftermaths in 2022 was observed in the Amur Oblast (125.3 per 100,000 of the corresponding population) and the Ivanovo Oblast (119.8 per 100,000 of the corresponding population). The lowest value was established in the Republic of Ingushetia (1.7 per 100,000 of corresponding population) and in the Astrakhan Oblast (4.1 per 100,000 of corresponding population).
The results of the study demonstrated that before and during the COVID-19 pandemic (2019–2022) there were territorial differences in the mortality of adult population from CVD aftermaths that may become a prerequisite in further search for decreasing mortality from controllable causes.
During the pandemics, decrease of mortality of adult population from CVD was noted only in three Federal Okrugs out of eight (Central, North-Western and Southern).
The differences in regions of the Russian Federation can be associated with different approaches in choosing initial cause of death. This fact is to be considered while auditing quality of medical care provision in the Subjects of the Russian Federation and in formation of educational programs for medical personnel involved in drawing up mortality certificates.


Full Text

Введение
Последствия цереброваскулярных болезней (ЦВЗ), кодируемые рубрикой I69 Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10), представляют собой одну из форм ЦВЗ.
Структура смертности от ЦВЗ в Российской Федерации в 2022 г. включала показатель смертности от всех ЦВЗ (I60—I69), который составил 169,7 на 100 тыс. населения, в том числе от острых форм ЦВЗ — 79,2 (46,7%), от хронических форм (I67) — 71,9 (42,4%) и от последствий ЦВЗ — 18,6 (11%).
Пандемия новой коронавирусной инфекции COVID-19 внесла коррективы в тенденции показателей смертности от последствий ЦВЗ, которые требуют изучения [1]. К сожалению, последствия ЦВЗ в структуре смертности не так часто анализируются в литературе. Так, в исследовании [2] приведены стандартизованные показатели смертности от последствий ЦВЗ в г. Санкт-Петербурге и г. Москве в динамике за 2015—2018 гг. В литературе, как правило, внимание уделяется показателям смертности от ЦВЗ без анализа их структуры [3]. Некоторые авторы рассматривают показатели смертности только от острых и хронических форм ЦВЗ [4, 5], другие приводят долю показателей смертности от последствий ЦВЗ в структуре ЦВЗ [6—8]. Обращается также внимание на региональные различия показателей смертности [9]. Так, при анализе структуры смертности от ЦВЗ по первоначальной причине смерти в исследовании [10] приведена статистика смертей от церебрального атеросклероза в структуре смертности от ЦВЗ на уровне 79,5% (показатель по Российской Федерации в 2022 г. составил 10,8%). Острые же формы ЦВЗ приведены как непосредственная и промежуточная причины смерти. Такой выбор первоначальной причины смерти отличается от правил, предусмотренных МКБ-10: в качестве первоначальной причины смерти должны быть выбраны острые формы ЦВЗ [1]. В то же время случаи смерти от последствий ЦВЗ не приведены.
Изучение динамики показателей смертности и структуры причин смерти от последствий ЦВЗ, являющихся управляемыми ее причинами, имеет большое значение для разработки мероприятий по снижению смертности населения.
Цель исследования — изучить тенденции показателей смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ в качестве первоначальной причины смерти в субъектах Российской Федерации и федеральных округах (ФО) до и в период пандемии COVID-19.
Материалы и методы
Для анализа статистической информации использованы статистические сборники «Демографический ежегодник России» и «Медико-демографические показатели Российской Федерации» за 2019—2022 гг. Применены статистический и аналитический методы исследования. Рассчитаны показатели динамического ряда. Данные обработаны в программе STATISTICA 10.0.1011.
Результаты исследования
В период с 2019 по 2022 г. отмечена тенденция снижения показателя смертности взрослого населения Российской Федерации от последствий ЦВЗ (код I69) с 30,8 до 23,5 на 100 тыс. соответствующего населения (темп убыли 23,7%). В 7 ФО, за исключением Северо-Кавказского (СКФО), также регистрировалось снижение смертности от последствий ЦВЗ в среднем на 12,6%. В СКФО отмечен рост показателя смертности на 8,9% (табл. 1).
В год начала пандемии (2020) смертность от последствий ЦВЗ в Российской Федерации выросла на 1,9%. Такая же тенденция наблюдалась в 5 ФО — СКФО, Приволжском (ПФО), Уральском (УФО), Сибирском (СФО), Дальневосточном (ДВФО); в среднем рост составил 12,6%. В других округах — Центральном (ЦФО), Северо-Западном (СЗФО) и Южном (ЮФО) — зарегистрировано ее снижение в среднем на 11,9%. В 2021 г. по сравнению с 2020 г. в целом по стране отмечено снижение смертности от данной патологии на 9,9%, а в ЮФО и СКФО — небольшой рост показателя (темп прироста 1,4 и 1,9% соответственно). В 2022 г. по сравнению с 2021 г. снижение смертности от последствий ЦВЗ зарегистрировано в Российской Федерации на 17%, во всех ФО в среднем на 12,3%.
В 2022 г. в Российской Федерации показатель смертности от последствий ЦВЗ составил 23,5 на 100 тыс. соответствующего населения. В 5 ФО показатель оказался ниже среднероссийского, при этом самый низкий отмечен в СКФО (14,3 на 100 тыс. соответствующего населения). В ПФО, УФО и ДФО он превысил среднероссийский уровень, максимум зарегистрирован в ДФО (44,2 на 100 тыс. соответствующего населения).
В ЦФО в 2019—2022 гг. отмечено снижение показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ с 34,4 до 18,4 на 100 тыс. соответствующего населения (табл. 2). Темп убыли составил 46,5%. В 2022 г. уровень показателя смертности в ЦФО был ниже уровня показателя по Российской Федерации на 21,7%.
Тенденция снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ отмечена только в 5 регионах ЦФО из 18 (Ивановская, Калужская, Липецкая, Тамбовская области и г. Москва). Во всех остальных регионах четких тенденций показателя смертности выявлено не было. Самый низкий показатель в 2022 г. отмечен в Московской области (8,6 на 100 тыс. соответствующего населения) и в г. Москве (8,2 на 100 тыс. соответствующего населения), а самый высокий — в Ивановской области (119,8 на 100 тыс. соответствующего населения).
В СЗФО в 2019—2022 гг. отмечено снижение показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ с 29,3 до 19,6 на 100 тыс. соответствующего населения (табл. 3). Темп убыли составил 33,1%. В 2022 г. уровень показателя смертности в СЗФО был ниже такового по Российской Федерации на 16,6%.
Тенденция снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ наблюдалась только в 4 регионах СЗФО из 11 (Мурманская, Новгородская, Псковская области и г. Санкт-Петербург). Во всех остальных регионах четких тенденций выявлено не было. Самые низкие показатели смертности в 2022 г. отмечены в Псковской и Новгородской областях (6,0 и 9,3 на 100 тыс. соответствующего населения соответственно), а самый высокий — в Республике Коми (56,3 на 100 тыс. соответствующего населения).
В ЮФО в 2019—2022 гг. показатель смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ снизился с 26,7 до 20,8 на 100 тыс. соответствующего населения (табл. 4). Темп убыли составил 22,1%. В 2022 г. в ЮФО он был ниже показателя по Российской Федерации на 11,5%.
Тенденцию снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ наблюдали только в 2 регионах ЮФО из 8 (Волгоградская область и г. Севастополь), во всех остальных четких тенденций показателя смертности выявлено не было. Самый низкий показатель в 2022 г. отмечен в Астраханской области (4,1 на 100 тыс. соответствующего населения), а самый высокий — в Республике Калмыкия (68,2 на 100 тыс. соответствующего населения).
В СКФО в 2019—2022 гг. отмечен рост показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ с 13,5 до 14,7 на 100 тыс. соответствующего населения (табл. 5). Темп прироста составил 8,9%. В 2022 г. показатель смертности в СКФО был ниже такового по Российской Федерации на 37,4%.
Четкой тенденции снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ не установлено ни в одном из 8 регионов СКФО. Самый низкий показатель был отмечен в 2022 г. в Республике Ингушетия (1,7), а самый высокий — в Ставропольском крае (20,1).
Неустойчивая динамика отмечена в ПФО в 2019—2022 гг.: увеличился показатель смертности от последствий ЦВЗ взрослого населения в 2020 г. с 30,3 до 36,4 на 100 тыс. соответствующего населения и снизился до 29,0 в 2022 г. (табл. 6). Темп убыли составил 4,3%. В 2022 г. уровень показателя смертности в ПФО был выше такового по Российской Федерации на 23,4%.
Четкой тенденции снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ не отмечено ни в одном из 15 регионов ПФО. Самый низкий показатель смертности в 2022 г. установлен в Республике Башкортостан (6,4) на 100 тыс. соответствующего населения), а самый высокий — в Пензенской области (71,6).
В УФО в 2019—2022 гг. динамика была неустойчивой: рост показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ в 2020 г. с 39,3 до 43,4 и снижение до 34,1 (на 100 тыс. соответствующего населения) в 2022 г. (табл. 7). Темп убыли составил 13,2%. В 2022 г. уровень показателя смертности в УФО был выше такового по Российской Федерации на 45,1%.
Четкой тенденции снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ не отмечено ни в одном из 6 регионов УФО. Самый низкий в 2022 г. отмечен в Ханты-Мансийском автономном округе (8,3), а самый высокий — в Курганской области (55,8 на 100 тыс. соответствующего населения).
В СФО в 2019—2022 гг. динамика показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ также была неустойчивой: в 2020 г. увеличение с 22,5 до 24,7 и снижение до 20,3 на 100 тыс. соответствующего населения в 2022 г. (табл. 8). Темп убыли составил 9,8%. В 2022 г. показатель был ниже такового по Российской Федерации на 13,6%.
Четкая тенденция снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ из 10 регионов СФО отмечена только в Кемеровской области: минимальный в 2022 г. отмечен в Новосибирской области (8,6 на 100 тыс. соответствующего населения), а максимальный — в Республике Тыва (53,0 на 100 тыс. соответствующего населения).
В ДФО в 2019—2022 гг. наблюдалась неустойчивая динамика: рост показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ в 2020 г. с 49,6 до 51,8 и снижение до 44,2 на 100 тыс. соответствующего населения в 2022 г. (табл. 9). Темп убыли составил 10,9%. В 2022 г. показатель в ДФО был выше уровня такового по Российской Федерации на 88,1%.
Четкая тенденция снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ отмечена только в 2 из 11 регионов ДФО: в Республике Бурятии и Забайкальском крае. Самым низким в 2022 г. он был в Еврейской автономной области (0,0 на 100 тыс. соответствующего населения), а самым высоким — в Амурской области (125,3 на 100 тыс. соответствующего населения).
Обсуждение
Рубрику «Последствия ЦВЗ» (I69) по МКБ-10 «следует использовать для обозначения состояний, указанных в рубриках I60—I67.1 и I67.4—I67.9 как причину последствий, которые сами по себе классифицированы в других рубриках. „Последствия“ включают состояния, уточненные в качестве таковых или в виде отдаленных последствий или существующих в течение одного года или более после начала причинного состояния. Не следует использовать эту рубрику для хронических цереброваскулярных болезней, которые кодируют рубриками I60—I67» [11].
Рубрика «Последствия ЦВЗ» (I69) включает в себя различные состояния, которые «сами по себе классифицированы в других рубриках». Это свидетельствует о том, что ее следует рассматривать как «остаточную», т. е. состояния, включенные в данную рубрику, не являются самостоятельной патологией, а включают различные состояния, не связанные в единую нозологическую единицу.
В статистике заболеваемости эта рубрика не используется, так как должны быть четко разделены все состояния, входящие в понятие «последствия» (например, энцефалопатия, гемиплегия, дисфагия). Каждое состояние с соответствующим ему кодом МКБ-10 должно быть записано в заключительном клиническом диагнозе и зарегистрировано в статистике заболеваемости отдельно.
Такое разделение состояний имеет значение только для статистики заболеваемости, а в статистике смертности это значения не имеет, в связи с чем рубрика I69 используется только при летальных исходах [12, 13].
В Российской Федерации в период с 2019 по 2022 г. наблюдалась тенденция снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ (код I69). В 7 федеральных округах, за исключением СКФО, также регистрировалось снижение смертности от последствий ЦВЗ в среднем на 12,6%. В СКФО отмечен рост показателя смертности на 8,9%.
В период пандемии ожидаемое снижение смертности от хронических форм заболеваний ежегодно регистрировалось только в ЦФО и СЗФО.
В год начала пандемии (2020) смертность от последствий ЦВЗ в Российской Федерации выросла на 1,9%. Такая же тенденция наблюдалась в СКФО, ПФО, УФО, СФО, ДФО в среднем на 12,6%. В ЦФО, СЗФО и ЮФО зарегистрировано снижение смертности в среднем на 11,9%. В 2021 г. по сравнению с 2020 г. в целом по стране отмечено снижение смертности от данной патологии на 9,9%, в то время как в ЮФО и СКФО происходил небольшой его рост (темп прироста составил 1,4 и 1,9% соответственно). В 2022 г. по сравнению с 2021 г. зарегистрировано снижение смертности от последствий ЦВЗ в Российской Федерации на 17,0% и во всех ФО в среднем на 12,3 %.
Результаты исследования показали, что до начала и в период пандемии COVID-19 (2019—2022) отмечены территориальные различия в показателях смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ, что может стать предпосылкой к дальнейшему поиску путей снижения смертности от управляемых причин.
Различия в ряде регионов Российской Федерации могут быть связаны с неодинаковыми подходами в выборе первоначальной причины смерти. Это необходимо учитывать при проведении анализа качества оказания медицинской помощи взрослому населению в субъектах Российской Федерации и при формировании образовательных программ для медицинских работников, занимающихся оформлением свидетельств о смерти.
Заключение
В Российской Федерации в период с 2019 по 2022 г. отмечена тенденция снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ с 30,8 до 23,5 на 100 тыс. соответствующего населения (темп убыли составил 23,7%).
В год начала пандемии (2020) в целом по стране зарегистрирован рост смертности от последствий ЦВЗ на 1,9%. Такая же динамика отмечена в СКФО, ПФО, УФО, СФО, ДФО: рост составил в среднем 12,6%; в ЦФО, СЗФО и ЮФО убыль составила в среднем 11,9%.
В 2022 г. в ПФО, УФО и ДФО показатель превысил среднероссийский уровень: наибольший зарегистрирован в ДФО (в 1,9 раза выше такового по Российской Федерации).
Из 11 регионов ЦФО только Ивановская, Калужская, Липецкая, Тамбовская области имели тенденцию к снижению показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ. В СЗФО эта тенденция установлена в 4 из 11 регионов (в Мурманской, Новгородской, Псковской областях и г. Санкт-Петербурге), в ЮФО — в 2 из 8 регионов (Волгоградская область и г. Севастополь). Во всех остальных регионах четких тенденций показателя смертности выявлено не было. Ни в одном из регионов СКФО, ПФО и УФО четкой тенденции снижения показателя смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ не отмечено. В СФО она отмечена только в 1 из 10 регионов (Кемеровской области), а в ДФО только в 2 из 11 регионов (Республике Бурятия и Забайкальском крае).
Самый высокий показатель смертности взрослого населения от последствий ЦВЗ в 2022 г. отмечен в Амурской (125,3 на 100 тыс. соответствующего населения) и Ивановской (119,8) областях, самый низкий — в Республике Ингушетия (1,7) и в Астраханской области (4,1). В Еврейской автономной области случаев смерти от последствий ЦВЗ зарегистрировано не было.

About the authors

Vladimir Ivanovich Starodubov

The Federal State Budget Institution The Central Research Institute for Health Organization and Informatics of Minzdrav of Russia, 127254, Moscow, Russia

Author for correspondence.
Email: starodubov@mednet.ru

David Shunevich Vaisman

The Federal State Budget Institution The Central Research Institute for Health Organization and Informatics of Minzdrav of Russia, 127254, Moscow, Russia

Email: dv55@mail.ru

Ekaterina Nikolaevna Enina

The Federal State Budget Institution The Central Research Institute for Health Organization and Informatics of Minzdrav of Russia, 127254, Moscow, Russia

Email: eninaen@bk.ru

Valery Semenovich Stupak

The Federal State Budget Institution The Central Research Institute for Health Organization and Informatics of Minzdrav of Russia, 127254, Moscow, Russia

Email: stupak@mednet.ru

References

  1. Stupak V. S., Zubko A. V., Manoshkina E. M., Kobyakova O. S., Deev I. A., Enina E. N. Health care of Russia during the COVID-19 pandemic: challenges, systemic problems and solution of priority tasks. Preventive Medicine. 2022;25(11):21–7. doi: 10.17116/profmed20222511121 (in Russian).
  2. Boytsov S. A., Golukhova E. Z., Drapkina O. M., Zayratyanets O. V., Samorodskaya I. V., Semyonov V. Yu. Population mortality from various diseases of the circulatory system in Moscow and St. Petersburg in 2015 and 2018. Russian Cardiologic Journal. 2021;26(1):4048. doi: 10.15829/1560-4071-2021-4048 (in Russian).
  3. Byzov N. S., Nozhkina N. V. Modern issues of medical and demographic consequences and health saving in cerebrovascular diseases. In: Demographic and Family Policy in the Context of Sustainable Development Goals. Collection of articles of the IX Ural Demographic Forum: in 2 volumes. Vol. 1. Institute of Economics. Yekaterinburg: Ural Branch of the Russian Academy of Sciences; 2018. P. 494–505 (in Russian).
  4. Kurmangulov A. A., Bachurina M. Yu., Gadzhiev N. A. Dynamics of statistical indicators of cerebrovascular diseases against the background of pandemic coronavirus infection. Bulletin of Surgut State University. Medicine. 2023;16(2):52–8. doi: 10.35266/2304-9448-2023-2-52-58 (in Russian).
  5. Danilov A. V., Kobzar I. I., Nagibin O. A., Panfilova M. S., Filippov E. V., Hominets V. V., Yakushin S. S. Morbidity and mortality from cardiovascular diseases in the Ryazan region: 2014–2018 years. Science of The Young (Eruditio Juvenium). 2019;7(3):439–49 (in Russian).
  6. Potapova D. G., Zaripova T. V., Nozhkina N. V., Byzov N. S. Mortality from cerebrovascular diseases in the context of municipalities of the Sverdlovsk region. In: Actual issues of modern medical science and public health. Proceedings of the IV International (74 All-Russian) Scientific and Practical Conference of Young Scientists and Students, All-Russian Forum of Medical and Pharmaceutical Universities, dedicated to the 100th anniversary of the rector of the Sverdlovsk State Medical Institute, Professor Vasily Nikolaevich Klimov. Vol. 3. Yekaterinburg; 2019. P. 550–5 (in Russian).
  7. Karpova O. B., Zagoruichenko A. A. Problems of morbidity and mortality from diseases of the circulatory system of the adult population in the Siberian Federal District. Bulletin of the N. A. Semashko National Research Institute of Public Health. 2023;(2):89–94. doi: 10.25742/NRIPH.2023.02.013 (in Russian).
  8. Samorodskaya I. V., Andreev E. M., Zaratyants O. V. Mortality rates of the population over 50 years of age from cerebrovascular diseases over a 15-year period in Russia and the United States. Neurology, Neuropsychiatry, Psychosomatics. 2017;9(2):15–24. doi: 10.15829/1560-4071-2017-6-100-107 (in Russian).
  9. Yumaguzin V. V., Vinnik M. V. Assessment of the quality of mortality statistics by cause in the regions of Russia. Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes. 2023;(2):282–303. doi: 10.14515/monitoring.2023.2.2368 (in Russian).
  10. Moseeva M. B., Azizova T. V., Grigorieva E. S., Bagaeva Ya. P., Kazachkov E. L., Sychugov G. V. Structure of mortality from cerebrovascular diseases in the cohort of workers exposed to occupational radiation in dynamics over the entire period of observation. Pediatrics. 2017;5(149):114–20 (in Russian).
  11. International statistical classification of diseases and related health problems. 10th revision. 5th ed. Geneva: WHO; 2016. Vol. 2. Instruction manual.
  12. Zayratyants O. V., Vasilieva E. Yu., Mikhaleva L. M., Olenev A. S., Cherkasov S. N., Chernyaev A. L., Shamalov N. A., Shpektor A. V. Rules for formulation of pathologoanatomic diagnosis, selection and coding of causes of death according to ICD-10. Class IX. Diseases of the circulatory system. Methodical recommendations. Moscow: Moscow City Health Department; 2019. 66 p. (in Russian).
  13. Weissman D. S. Manual on the use of the International Classification of Diseases in the practice of a doctor: in 2 volumes. 2nd ed. Moscow: RRHF; 2022. Vol. 1–2. 514 с. ISBN 978-5-94116-068-6 (in Russian).

Statistics

Views

Abstract - 89

PDF (Russian) - 55

Cited-By


PlumX

Dimensions


Copyright (c) 2025 АО "Шико"

Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivatives 4.0 International License.

Mailing Address

Address: 105064, Vorontsovo Pole, 12, Moscow

Email: ttcheglova@gmail.com

Phone: +7 903 671-67-12

Principal Contact

Tatyana Sheglova
Head of the editorial office
FSSBI «N.A. Semashko National Research Institute of Public Health»

105064, Vorontsovo Pole st., 12, Moscow


Phone: +7 903 671-67-12
Email: redactor@journal-nriph.ru

This website uses cookies

You consent to our cookies if you continue to use our website.

About Cookies