Аннотация

Аннотация

Статья посвящена работе военной секции Пироговских съездов врачей в конце XIX - начале XX в. Проанализирован ряд выступлений военных врачей на заседаниях секции. В работе военной секции принимали участие известные хирурги: Н. А. Вельяминов, С. П. Коломин, В. И. Разумовский, М. С. Субботин, Н. В. Склифосовский и др. Изучение материалов съездов дает представление в том числе о наиболее острых вопросах военной медицины изучаемого периода.

Полный текст

Пироговские съезды - съезды врачей России, проходившие с 1885 по 1919 г., - внесли неоспоримый вклад в объединение и сотрудничество врачей Российской империи независимо от их медицинской специальности и ведомственной принадлежности. Всего состоялось 12 очередных съездов, два внеочередных и два чрезвычайных [1]. В работе съездов могли участвовать все желающие врачи без каких-либо ограничений. Участие в Пироговских съездах позволяло военным врачам чаще высказывать свою точку зрения по актуальным проблемам медицинского обеспечения армии и флота, что обычно представляло определенную сложность в условиях армейской службы. Изучение материалов съездов дает представление о наиболее острых вопросах военной медицины и путях их решения с точки зрения военных врачей, служивших как в военно-лечебных учреждениях, так и в войсках. В настоящей статье речь пойдет об обсуждавшихся проблемах мирного времени, не затрагивая период Первой мировой войны, который мы планируем рассмотреть отдельно. Впервые о необходимости более целесообразной организации военно-санитарной службы говорилось на II съезде на заседании секции врачебного быта в докладе военного врача М. Г. Штейнберга. По мнению участвовавших в обсуждении военных врачей, главная проблема состояла в том, что в Русской армии врачи были подчинены военно-строевому начальству, нередко игнорировавшему специфические вопросы и инициативы военных медиков. В-качестве положительного опыта приводилась германская система организации военной службы, где организацией медицинского обеспечения армии управлял специальный военно-санитарный корпус-[2]. Важно отметить, что в российской специальной печати эта важнейшая проблема станет обсуждаемой лишь спустя полтора десятилетия: первая статья, открывшая дискуссию о недостатках санитарной службы Русской армии, увидела свет только в 1902 г. [3]. Как было отмечено в трудах II Пироговского съезда, секция врачебного быта «приняла предложение А. В. Погожева, чтобы военным врачам была предоставлена большая автономия и чтобы на будущем съезде была учреждена особая секция для военно-санитарного дела» [2]. Уже на III съезде в 1889 г. впервые появилась секция военной медицины. Работой секции заведовал заместитель главного военно-медицинского инспектора Русской армии А. И. Беляев. Таким образом, военно-медицинское ведомство было непосредственно вовлечено в работу съезда, что являлось позитивным сигналом для военных врачей. Наибольший интерес участников на этом съезде вызвал доклад проф. П. И. Морозова «О солидарности действий строевого и медицинского начальства при оказании пособия раненым» [4]. Заметно расширилась военно-медицинская тематика на заседаниях V Пироговского съезда в 1894 г. Почетным председателем первой секции являлся редактор «Военно-медицинского журнала», известный военный хирург А. С. Таубер, секцией морской медицины заведовал главный медицинский инспектор флота В. С. Кудрин. Всего на заседаниях секции военной медицины было заслушано 10 докладов, морской медицины - 4. Обращает на себя внимание широта заявленной в докладах тематики, а также география докладов, представленных военными врачами. Д. П. Величковский из Омска посвятил доклад вопросам военно-медицинской отчетности, П. Н. Зейдлер из Житомира - проблемам изоляции в войсках больных с бугорчаткой, А. В. Любинский из Кронштадта - нормам остроты зрения для различных категорий военнослужащих, Ф. Г. Мокрицкий из Бреста - связи зимнего призыва в войска со вспышками заболеваемости, М. Г. Штейнберг из Варшавы - асептике в полевых госпиталях, М. А. Шульц из Митавы - причинам и последствиям неправильного приема новобранцев на военную службу [5]. Решением распорядительного заседания V съезда часть проблем, поднятых в выступлениях военных врачей, была передана на рассмотрение официальных инстанций. Так, вопросы изменений нозологической военной таблицы переадресовывались постоянному правлению Пироговских съездов, проблемы пересмотра расписания болезней, изоляции чахоточных и «венериков», упорядочения амбулаторного приема - Главному военно-медицинскому управлению, причин и последствий неправильного приема новобранцев - особой комиссии Медицинского совета [6]. После V съезда военная секция существовала затем на VIII-ХII Пироговских съездах. В общей сложности на заседаниях этой секции прозвучало 68 докладов (в ее работе участвовали и морские врачи). На Внеочередном (1916) и Чрезвычайном (1917) Пироговских съездах специально военная секция не создавалась, хотя доклады по проблемам военной медицины звучали. В процессе подготовки VIII Пироговского съезда была сформулирована программа военной секции по пяти основным проблемам: войсковые болезни и их регистрация, военно-полевая хирургия, военно-госпитальное дело, военная гигиена и профилактика, военно-учебное дело [7, с. 14-6]. На практике, кроме последнего раздела, перечисленные проблемы в последующем нашли отражение в работе секции. Сотрудничеству участников съезда с военно-медицинским ведомством посвятил свое выступление возглавивший работу военной секции на VIII съезде московский окружной военно-медицинский инспектор Л. А. Заусцинский: «Военное ведомство ждет плодов от участвующих в съезде представителей военной медицины, от их знаний и опыта, которыми, надеюсь, Вы с удовольствием поделитесь с нами, внося луч света туда, где был до сих пор полумрак…». Среди основных проблем, требующих рассмотрения на съезде, он далее назвал «грудные болезни и туберкулез», «разработку проблем питания и одежды нижних чинов» и др. [8, с. 429-38]. На заседаниях секции поднимались проблемы, имеющие принципиальное значение не только для военной медицины. Примером может служить постановка вопроса об использовании номенклатуры болезней, разработанной комиссией Пироговского общества и получившей признание медицинских учреждений различных ведомств [9]. На VIII Пироговском съезде (1902) военный врач В. Ф. Велямович выступил с докладом «О желательности дополнения военной нозологической таблицы в смысле согласования ее с классификацией и номенклатурой болезней, выработанной Пироговским обществом». Под давлением медицинской общественности, в том числе военных врачей, в апреле 1902 г. Медицинский совет Министерства внутренних дел принял постановление об обязательном исполнении врачами всех ведомств номенклатуры болезней, в основу которой была положена разработка Пироговского общества [10]. На IХ съезде доклады на секции военной медицины попытались распределить по двум основным разделам: вопросы мирного и военного времени. Кроме того, была создана самостоятельная секция морской медицины. Проблематика докладов обычно предлагалась на предшествующем съезде, но жизнь, как правило, вносила свои коррективы и темы выступлений менялись. Секция неоднократно обсуждала вопросы заболеваемости нижних чинов, особо отмечая широкое распространение в армии социальных болезней, первое место среди которых занимал туберкулез. Так, в докладе З. А. Блюма на VIII съезде отмечалось, что в мирное время в войсках ежегодные потери от туберкулеза составляли 1/6 всех смертных случаев и около 1/11 всех увольнений из армии [11]. На ХI Пироговском съезде проблемам профилактики туберкулеза было посвящено три доклада. По данным Главного военно-медицинского управления, приведенным доктором Изачиком, в период 1891-1900 гг. заболеваемость туберкулезом в армии составляла в среднем 4‰ [12, с. 9]. Основной причиной распространения этого заболевания, особенно в пехоте, по мнению участников секции, являлась антисанитарная обстановка в войсках: передача новобранцам без проведения дезинфекции одежды туберкулезных больных, пользование общей посудой и постельными принадлежностями, неправильная уборка помещений. Предлагалось увольнять больных туберкулезом солдат сразу после постановки диагноза, не задерживая в воинских частях, организовать сеть военных санаториев для нижних чинов, снабжать госпитали микроскопами с целью своевременного выявления заболеваний. Рассматривая проблему туберкулеза в армии в годы войны, врачи на Внеочередном съезде в 1916 г. говорили о том, что призываемые на военную службу не всегда осматривались врачами после прохождения через сборные пункты, а военные комиссии игнорировали заявления врачей о результатах проведенных осмотров призывников [13]. Большое внимание секция военной медицины на VIII, ХI и ХII съездах уделяла вопросам борьбы с венерическими заболеваниями. Как было сказано в докладе П. Л. Гурвича «Венерические заболевания и борьба с ними во флоте», только за 1899-1907 гг. число заболеваний увеличилось с 37 до 75 тыс. [14]. Участники заседаний предлагали проводить собеседования об опасности венерических заболеваний с каждой группой новобранцев, прибывающих в войсковые части. Серьезное беспокойство военных врачей в начале ХХ столетия вызывало широкое распространение алкоголизма в армии и на флоте. На IХ съезде военные врачи предлагали ходатайствовать от имени Пироговского общества об отмене в армии «праздничной чарки». На этом же съезде в докладе доктора Изачика о заболеваемости и смертности в войсках Московского военного округа в 1893-1902 гг. отмечалось, что первое место по группам заболеваний в армии занимали инфекционные заболевания. При этом, по его данным, первенство по заболеваемости, смертности, а также по числу увольняемых из армии приходилось на пехоту, а наименьшие показатели наблюдались в инженерных войсках [12, с. 26-9]. Вопросы военно-полевой хирургии в мирное время крайне редко рассматривались на заседаниях военной секции. На III, V, Х съездах обсуждалась возможность использования методов антисептики в условиях фронтового перевязочного пункта и полевого госпиталя, на VIII съезде - методы извлечения пуль из мышц, на ХII - действие современных остроконечных пуль по наблюдениям в годы Болгаро-турецкой войны. В то же время доклады по военной тематике поднимались на секции хирургии, в работе которой принимали участие известные хирурги Н. А. Вельяминов, С. П. Коломин, В. И. Разумовский, М. С. Субботин, Н. В. Склифосовский. Уже на первом Пироговском съезде в секции хирургии рассматривались организационные проблемы лечения раненых на полях сражений, условия применения методов антисептики и др. Большое число докладов секции было посвящено военной гигиене и профилактике заболеваний. Интерес представляет дискуссия на VIII Пироговском съезде по поводу распространения инфекционных заболеваний в результате использования «старосрочной» суконной одежды и мерах ее дезинфекции. Согласно закону, мундиры и брюки могли три раза передаваться от старых солдат молодым, однако на практике военная одежда использовалась более трех сроков [8, с. 434-5]. На заседаниях секции звучали доклады о борьбе с распространением брюшного тифа, малярии (особенно в войсках на окраинах страны), о методах дезинфекции казарменных помещений и отхожих мест. Рассматривалась необходимость усиления военного кордона и санитарной инспекции для ограничения некоторых эпидемий. Секция неоднократно поднимала вопросы о питании солдат. В частности, В. Ф. Велямович на VIII съезде утверждал, что сухарный запас для питания солдат не соответствовал требованиям гигиены и приводил к массовым желудочным заболеваниям [7, с. 69]. На V, IХ и ХII съездах подробно обсуждалось участие врачей в работе губернских по воинской повинности присутствий (комиссий), проводивших медицинское освидетельствование призывников. По мнению секции, новобранцы с неподходящим для службы в армии здоровьем оказывались в армии не столько в результате ошибок врачей, сколько вследствие их бесправия в уездных призывных комиссиях, невозможности в обстановке присутствий разобраться со многими формами болезней, особенно в начальной стадии [15, с. 30]. Рассматривались на секции и различные способы членовредительства и симуляции призывников с целью уклонения от военной службы (искусственные паховые грыжи, инъекции парафина для изображения опухоли на лице, частые случаи членовредительства в области ушей и др.) [15, с. 26]. Организация работы военно-полевых госпиталей и обеспечение их квалифицированными кадрами обсуждались с первых заседаний военной секции. Неоднократно говорилось о необходимости замещения вакансий старших ординаторов госпиталей специалистами, избираемыми по конкурсу на медицинских совещаниях, о предоставлении большей самостоятельности главным врачам лечебных учреждений. Так, по мнению М. Г. Штейнберга, в госпиталях должны состоять главный врач и консультанты-специалисты по хирургии, терапии, венерическим и кожным болезням, специалисты по нервным болезням и психиатрии, патологоанатом. В качестве же ординаторов он предлагал назначать попеременно войсковых врачей, что позволяло бы им обновлять знания под руководством специалистов [16]. Как было отмечено на Х съезде (1907), недочеты в работе полевых госпиталей наглядно проявились в 1900 г., когда в Маньчжурии, в районе строительства Китайско-Восточной железной дороги, распространилось Ихэтуаньское (Боксерское) восстание и русским регулярным войскам пришлось защищать российских граждан, участвовавших в строительстве. Медицинская помощь раненым оставляла желать лучшего. По словам И. Я. Садовского, «персонал набирался с бору, да с сосенки, медикаменты и хирургические инструменты с деревянными ручками образца 1847 г.» [17, с. 230]. Статью о неудовлетворительном состоянии медицинской помощи в войсках по результатам событий 1900 г. не разрешено было публиковать в «Военно-медицинском журнале», а прочесть доклад на эту же тему на VIII Пироговском съезде (1902) запретил председатель военной секции - московский окружной военно-медицинский инспектор Л. А. Заусцинский. Печальный опыт китайской кампании был проигнорирован, и только на Х съезде в 1907 г. удалось упомянуть об этом эпизоде. Военная секция на Х съезде обсуждала также организацию обслуживания больных и раненых во время Русско-японской войны 1904-1905 гг. Как указывал И. Я. Садовский, старший врач полевых госпиталей был лишен всякой самостоятельности. При назначении врачей в госпитали военная администрация не считалась с их специальностью, в результате чего хирурги попадали в строевые части. Врачи - участники Русско-японской войны на съезде с возмущением говорили о безобразной транспортировке раненых. По словам И. Я. Садовского, «эвакуация велась бессистемно, без толку, посылали не того и не туда, куда следовало бы. Истории болезни не доходили. Канцелярщина царила возмутительная. Переписка по этому поводу с начальством ни к чему не вела». На это же указывали и другие докладчики. По свидетельству Г. М. Беркенгейма, тяжелораненых возили в теплушечных поездах, в высшей степени непригодных для эвакуации, «а рядом, в чудесном, блещущем роскошью поезде, находились легкие больные, которые шли свободно, неся свои вещи в руках» [17, с. 230, 234]. И. Я. Садовский указал также на «необходимость уже в мирное время готовить кадры военных врачей и хозяйственных чинов, опытных в администрации и хозяйстве госпиталя». В прениях по докладам на Х-съезде говорилось о необходимости поднять престиж военных врачей, нецелесообразности подчинения врачей военной администрации. Предлагалось предоставить главным врачам госпиталей право самостоятельно производить расходы из хозяйственных сумм госпиталя до определенной суммы, улучшить организацию врачебно-санитарного дела в войсках, расширить преподавание военно-санитарных вопросов и общественной гигиены. Секция постановила передать вопрос о недостатках военно-медицинской организации в период Русско-японской войны в специальную комиссию Пироговского общества. Медицинское обеспечение армии в ходе Русско-японской войны на Х съезде обсуждалось также на заседаниях секции хирургии и в секции нервных и душевных болезней. В докладе М. М. Резанова «Наблюдения в западном тылу Маньчжурской армии над условиями заживления огнестрельных поранений» говорилось о необходимости реорганизации военно-медицинского дела в целом, в основу которой «должна быть положена общественная самодеятельность и коллегиальное управление на выборных началах всеми военно-медицинскими и санитарными учреждениями» [17, с. 54]. Врачи - участники Русско-японской войны говорили о нехватке носильщиков для выноса раненых с поля сражения, недостатке медицинских инструментов, даже мыла. По словам Н. Ф. Богоявленского, «в течение 15 часов приходилось перевязывать по 2000 человек и более… Негде было вымыть руки, не было даже воды для питья раненым. После перевязки их приходилось выносить из палатки прямо на мороз. Асептика возможна в тылу, но не на передовых позициях» [17, с. 55]. Лазарет передового отряда Забайкальской дивизии генерала П. К. Ренненкампфа, по свидетельству врача В. А. Перимова, «был снабжен инструментами по каталогу 1858 г. В результате пришлось заимствовать их у Красного Креста, за что начальство дало нагоняй…» [17, с. 55]. В то же время, как отмечалось на секции, земские санитарные отряды, не зависящие от военного начальства, были снабжены всем необходимым. В секции нервных и душевных болезней в дискуссии по докладу Л. М. Станиловского «Возможна ли правильная психиатрическая помощь на театре военных действий» с критическими замечания по вопросам организации помощи душевнобольным в минувшую войну выступали видные психиатры Г. И. Россолимо, Л. С. Минор, С. С. Сергиевский. Правление Пироговского общества с огромным трудом добилось разрешения на проведение очередного съезда. На ХI (1910) и XII (1913) съездах, проходивших в условиях жесткого полицейского надзора, выступления военных врачей уже не носили оппозиционный характер. Вместе с тем резко сократилось число докладов. Военная секция формально объединилась с секцией морской медицины. Единственным докладом на последнем ХI Пироговском съезде стал доклад Ф. А. Бялыницкого-Бирули «Прозектура в Петербургском Александровском Семеновском госпитале в связи с развитием ее в России» [18]. Большое внимание на последних Пироговских съездах мирного времени было уделено венерическим заболеваниям на флоте, борьбе с членовредительством призывников. Острая проблематика необходимости реформирования военно-медицинского обеспечения на заседаниях объединенной секции ХI и ХII съездов уже не обсуждалась. Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.