Аннотация

Аннотация

В статье анализируются негативные изменения в состоянии здоровья населения СССР в эпоху застоя. Они прослежены на основе статистических показателей физического развития, цифровых данных об инфекционной и психической заболеваемости, смертности и ожидаемой продолжительности жизни. Взятые из официальных изданий, организованные в сравнительные таблицы и динамические ряды данные сопоставлены с показателями экологической загрязненности, качества питьевой воды и продуктов питания, объяснены политическими решениями по освоению незаселенных территорий, разворачиванию всесоюзных строек, (анти)алкогольными кампаниями.

Полный текст

На страницах научной печати и в средствах массовой информации конкурируют контрастные суждения об эффективности охраны здоровья в СССР в 1960-1980-е годы. Мнения высказывающихся по этому поводу специалистов и журналистов распределяются в широком спектре: от признания советской системы охраны здоровья образцом для подражания до констатации ее коллапса. В этой дискуссии эмоций, как правило, значительно больше, чем научных аргументов, которые чаще всего ограничиваются лишь официальными данными о состоянии сети и деятельности системы здравоохранения (количество врачей, коек, госпитализированных пациентов и т. д.) и демографической статистикой. Мы в этой дискуссии пошли от обратного, избрав в качестве критерия для оценки эффективности охраны здоровья населения изменения в показателях состояния здоровья советских людей, т. е. руководствовались критериями, которые постепенно становятся главными в политической риторике современной России. Статистика здоровья фигурировала в публикациях об эпохе застоя и раньше, но была фрагментарной и не выстраивалась в динамические ряды. Это было не лукавство или вина исследователей, а вынужденная необходимость. В 1960-1980-е годы из всей собираемой медицинской статистики в печать могли проникнуть лишь данные, которые убеждали читателей в успехах советского государства. Статистика неудач просочилась в медиа в период перестройки, но и тогда она дозировалась «Основными направлениями развития охраны здоровья населения и перестройки здравоохранения СССР в двенадцатой пятилетке» (1987). Этот документ определял политику гласности и ожиданий в области медицины. Постсоветские российские и зарубежные историки не были стеснены идеологическими ограничениями и даже имели доступ к засекреченным архивным документам. Но новых данных в дебаты о советском здоровье они не привнесли. Во-первых, исследовательский интерес к СССР тогда таял и оказался перенаправлен в сторону выделившихся государственных образований и их прошлого. Во-вторых, оперируя исключительно демографическими данными, историки тех лет говорили о глобальных проблемах государства и не улавливали в исследовательские сети проблемы советских людей со здоровьем. В данной статье мы аккумулировали доступную на данный момент совокупность статистических данных о здоровье населения СССР за 1960-1980-е годы. Таблицы составлены на основе статистических справочников, которые издавались Министерством здравоохранения СССР ограниченным тиражом, а также на основе отчетов о проведенных исследовательских проектах Национального научно-исследовательского института общественного здоровья имени Н. А. Семашко. Показатели физического развития Они использовались в СССР для демонстрации успехов социалистического строительства, роста благосостояния граждан и улучшения их питания. Действительно, со времени Великой Отечественной войны и вплоть до 1970 г. антропометрические показатели (рост, масса тела, окружность груди) выросли во всех возрастных группах и на всей территории Советского Союза. А показатель среднего роста женщин даже превзошел аналогичный показатель в США. Однако в 1970-е годы этот рост замер, а в 1980-е началось снижение средних антропометрических показателей советских детей по росту и массе тела. Причем такое наблюдалось во всех республиках [1]. Проведенные в СССР комплексные оценки уровня физического развития (сопоставление трех основных параметров тела) выявили группы населения, имевшие выраженную дисгармонию физического развития. В частности, было установлено, что в отдельных регионах 14,5-24% жителей имеют дефицит массы тела и недоразвитие груди, при этом до 23,2% лиц имели избыточную массу тела 46. К концу 1980-х годов жителей с избыточной массой тела стало 30% [3, 4]. Заболеваемость Важным показателем здоровья населения является заболеваемость. Динамика ее показателей редко анализируется в историко-медицинской литературе. В изучаемый период сплошной текущий учет заболеваемости осуществлялся лишь по социально значимым болезням. К ним относились многие инфекционные заболевания, включая туберкулез и инфекции, передаваемые половым путем, онкологические заболевания, психические расстройства, алкоголизм и наркомании. Выстроенные нами динамические ряды показали устойчивый рост заболеваемости по всем этим группам. Во всяком случае, суммарная заболеваемость двадцатью пятью наиболее распространенными инфекционными заболеваниями за период 1960-1988 гг. выросла более чем в 2 раза - с 1382,5 до 3003,2 на 10 тыс. населения [5]. При этом показатели заболеваемости оспой, туберкулезом [6], корью, малярией, коклюшем, дифтерией, полиомиелитом устойчиво снижались, что обеспечивалось эффективными профилактическими мерами и вакцинацией. Однако это снижение перекрывалось ростом заболеваемости другими болезнями, против которых эффективных средств специфической профилактики найдено не было, и результат зависел от уровня социально-бытового развития территорий и качества здравоохранения. В первую очередь это относится к гепатитам: рост в 3,25 раза (с 13,24 на 10 тыс. населения в 1955 г. до 43,03 в 1983 г.) и острым кишечным инфекциям - рост в 1,6 раза (с 61,8 в 1955 г. до 101,9 в 1975 г.). Высокий показатель давала дизентерия: в 1972 г. врачи насчитали 64,6 случая на 10 тыс. населения 47. Выросла и заболеваемость инфекциями, передаваемыми половым путем: в 2 раза гонореей (с 7,38 на 10 тыс. населения в 1960 г. до 14,7 в 1981 г.) и в 7,7 раза сифилисом (с 0,29 на 10 тыс. населения в 1963-1965 гг. до 2,24 в 1979 г.) [7]. За период 1960-1990 гг. число заболевших ветряной оспой увеличилось вдвое (рост с 30 до 60 случаев на 10 тыс. населения). Постоянно росла заболеваемость гриппом и инфекциями верхних дыхательных путей. В 1984 г. суммарная заболеваемость этими недугами достигла значения в 2751,25 случая на 10 тыс. населения. В абсолютных показателях это составило 75 млн 330 тыс. человек, из которых гриппом переболело чуть менее 16 млн [5]. Сопоставление показателей заболеваемости инфекционными болезнями в СССР и США - стране, наиболее соответствовавшей СССР по территории, климату и населению, - показало многократное превышение заболеваемости в СССР по подавляющему большинству нозологических форм (гепатиты, дизентерия, корь, паротит, туберкулез и др.) 48 [5]. ps202102.4htm00091.jpg Еще более тревожной выглядит статистика психической заболеваемости советских граждан. В период 1959-1985 гг. ежегодно росло число больных, которым ставился диагноз психического расстройства. В 1985 г. их было зарегистрировано без малого в полтора раза больше, чем в 1973 г., а общее число больных психическими расстройствами достигло 9,8 млн человек (табл. 1). Неуклонно росла заболеваемость алкоголизмом, шизофренией и разнообразными психозами, а также неврозами и психическими расстройствами непсихотического характера, возникавшими в результате соматических заболеваний, в том числе у детей в возрасте до 14 лет (табл. 2 и 3). Постоянно увеличивались контингенты больных эпилепсией, умственной отсталостью, наркоманиями и токсикоманиями (см. табл. 1) Положение несколько улучшилось в 1985-1987 гг. во время проведения антиалкогольной кампании, главным образом за счет снижения алкоголизма и алкогольных психозов. А вот дальнейшую динамику оценить трудно, поскольку в 1987 г. в СССР были изменены критерии постановки на диспансерный учет больных с психическими расстройствами: была выделена категория пациентов, наблюдаемых консультативно. Их перестали включать в статистику [15]. ps202102.4htm00093.jpg Отдельного упоминания заслуживает значительный (к 1980 г. более чем в 2,5 раза по сравнению с 1956 г.) рост числа самоубийств (табл. 4), остановившийся лишь в период и после проведения антиалкогольной кампании. В 1980 г. в СССР счеты с жизнью свели 71 353 человека [16]. В рассматриваемый период выросла и онкологическая заболеваемость. В два с четвертью раза (с 10,6 на 10 тыс. населения в 1958 г. до 23,7 в 1988 г.) увеличилось число больных с впервые установленным диагнозом злокачественного новообразования. А общая численность онкологических больных выросла с 28,2 до 102,5 пациента на 10 тыс. населения [8, 15]. Что же касается общей заболеваемости в СССР, то до 1989 г. ее сплошной текущий учет не осуществлялся. Изучение основных параметров проводилось на основании выборочных исследований на отдельных территориях или населенных пунктах. В связи с этим выстроить динамические ряды заболеваемости невозможно. Однако собранные нами результаты выборочных исследований, проведенных в 1958, 1967, 1970, 1977 и 1980 гг., позволяют констатировать рост заболеваемости болезнями органов дыхания, а также сердечно-сосудистыми и эндокринными заболеваниями. Их доля в структуре общей заболеваемости неуклонно росла [17-19] 49. Так, истинная распространенность болезней органов кровообращения, выявленная в результате проведения медицинских осмотров, в середине 1980-х годов составляла 300-350 случаев на 1 тыс. населения [4]. В ходе комплексного исследования состояния здоровья населения, проведенного в 1970 г. в связи со всесоюзной переписью, было установлено, что доля здоровых людей составляет менее половины населения: среди мужчин - 40-55%, а среди женщин - 30-47% [2]. При этом показатели инвалидности в СССР не росли. Ежегодно инвалидами признавались более 600 тыс. человек, причем каждый третий был моложе 45 лет. Но общее число инвалидов в год оставалось неизменным и колебалось между 6,3 и 6,5 млн человек [3]. Статистический парадокс объясняется следующим образом. Во-первых, это было связано с действовавшими в СССР правилами признания инвалидности. Согласно инструкции Минздрава от 4 августа 1956 г., инвалидностью считалось «стойкое нарушение (снижение или утрата) общей или профессиональной трудоспособности вследствие заболевания или травмы». Такая установка исключала возможность назначения инвалидности детям до 16 лет и всем неработающим. Понятие «дети-инвалиды» появилось только в 1979 г. [20]. Во-вторых, в СССР трудно было получить признание инвалидности, а при первой же возможности этот статус и социальные льготы отбирались. Смертность На сегодня ее особенности и динамика для изучаемого времени исследованы достаточно тщательно. Это позволяет нам остановиться только на двух моментах. В 1964 г. произошел разворот начавшейся во время Великой Отечественной войны тенденции к снижению общей смертности населения. В 1964-1984 гг. коэффициент смертности в СССР вырос на 57% (с 6,9 до 10,8 случая на 1 тыс. населения) 50. Этот рост временно остановился и даже немного снизился только во второй половине 1980-х годов (до 10,0 в 1989 г.) в результате антиалкогольной кампании. Исследователи пытались объяснить этот разворот отставкой Н. С. Хрущева и переменами в политической жизни страны. Мы полагаем, что это довольно случайное совпадение. Причина разворота заключалась в том, что в 1965 г. интенсивное снижение смертности от большинства острых инфекционных и паразитарных заболеваний, туберкулеза, пневмонии и ряда заболеваний органов пищеварения, связанное с широким внедрением в практику здравоохранения антибиотиков, оказалось впервые перекрыто существенным ростом смертности от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний, а также от внешних причин - несчастных случаев, травм и отравлений. ps202102.4htm00095.jpg В середине 1960-х - 1970-х годах к этим основным драйверам роста общей смертности населения СССР прибавились и другие (табл. 5). В частности, тогда же, в 1964 г., начался рост смертности от болезней органов дыхания (с 67,04 на 10 тыс. населения в 1964 г. до 115,7 в 1976 г.) 51. В 1973 г. наметился и устойчивый рост смертности от инфекционных и паразитарных заболеваний (с 17,03 на 10 тыс. населения в 1973 г. до 29,98 в 1982 г.) 52. В результате в СССР в 1970-е годы сложилась комбинированная структура причин смертности, в которой свойственная второй половине ХХ в. высокая смертность от эндогенных причин, связанных с естественным старением организма, стала сочетаться со столь же значительной смертностью от экзогенных причин, свойственной более ранним стадиям эпидемиологического перехода, что позволило исследователям советской демографии говорить о незавершенности эпидемиологического перехода в СССР [21-23]. Анализ показателей смертности, взятых в региональном аспекте, показал, что основной вклад в рост смертности вносила РСФСР. За ней следовали Украина, Молдавия, Туркмения, Прибалтика. От онкологии сильнее всего страдали жители Украины, Белоруссии, Казахстана и Прибалтики, от болезней органов дыхания - население Казахстана, Азербайджана, Туркмении и Таджикистана, от инфекционных и паразитарных заболеваний - жители Средней Азии [24]. Советские теоретики здравоохранения объясняли рост общей смертности постарением населения. Тогда им никто не возражал и контраргументов выставить не мог. Сейчас же достоверно известно, что рост происходил практически во всех возрастных группах (табл. 6). ps202102.4htm00097.jpg Такое положение дел было связано с существенным «омоложением» смертности от большинства основных причин. Данные анализа по среднему возрасту смерти показали, что максимальное сокращение этого возраста пришлось на классы инфекционных и паразитарных болезней и болезней органов дыхания (табл. 7) 53. Кроме того, «помолодели» и смерти от болезней системы кровообращения и злокачественных новообразований. Так, если в 1975 г. доля умерших от заболеваний системы кровообращения в возрастной группе 35-39 лет составляла 15,5%, то в 1980 г. она выросла до 19,4%. Из основных причин смертности «постарели» лишь травмы и отравления, однако это никак не отразилось на главной особенности и одновременно главной беде позднесоветской смертности: травмы и отравления продолжили оставаться основной причиной смерти мужчин в трудоспособном возрасте (15-59 лет). Так, в 1985 г. травмы и отравления составляли 34,5% всех причин смерти мужчин трудоспособного возраста и существенно превышали долю смертей от болезней системы кровообращения и злокачественных новообразований, занимавших 2-е и 3-е места с показателями 28,6 и 17,2% соответственно 54. Столь высокая смертность мужчин трудоспособного возраста от травм и отравлений послужила одной из основных причин того, что в 1978-1985 гг. разрыв в продолжительности жизни по полу стал достигать рекордных для европейских стран показателей в 10 лет и более [21]. В эти же годы в странах Западной Европы и США благодаря своевременно принятым мерам динамика смертности носила принципиально иной характер. Смертность от инфекционных заболеваний, болезней органов дыхания, травм и отравлений снижалась, а смертность от болезней системы кровообращения и онкологических заболеваний постепенно отодвигалась в старшие возрастные группы [26]. Разительный контраст с общемировыми показателями давала и статистика младенческой смертности. В 1960-е годы ее коэффициент в СССР был на 30-40% выше, к 1980-м годам разрыв в показателях вырос и стал доходить до 150% (табл. 8 и 9). ps202102.4htm00099.jpg Такова нерадужная картина, показанная официальной статистикой. Однако реальное положение дел было еще хуже. В СССР действовали отличные от других стран признаки живорождения. Они позволяли не учитывать смерть детей, появившихся на свет с массой тела менее 1000 г и не проживших 168 ч (7 сут). Пересчет советских показателей младенческой смертности по западным стандартам приводил к их увеличению еще на 30-50%. А в первой половине 1970-х годов в СССР произошло и вовсе беспрецедентное для европейской демографии второй половины ХХ в. явление. Коэффициент младенческой смертности вырос на 37% (с 22,9 в 1971 г. до 31,4 в 1976 г.). Затем младенческая смертность в СССР вновь начала снижаться, но к уровню 1971 г. смогла вернуться лишь в 1989 г. ps202102.4htm00101.jpg Причины катастрофы стали известны накануне распада СССР, когда были рассекречены некоторые архивные фонды. Тогда выяснилось, что четверть прироста дало улучшение регистрации смертей в среднеазиатских республиках, а остальное было результатом роста смертности от инфекционных болезней (в первую очередь гриппа и кишечных инфекций), а также болезней органов дыхания и пищеварения (табл. 10) 55 [29]. Всплеск младенческой смертности в 1970-е годы, рост и омоложение общей смертности, особенно у мужчин, не могли не отразиться и на показателях ожидаемой средней продолжительности жизни населения в СССР. У мужчин показатель 1964 г. в 66,1 года не был не только превзойден, но и повторен. Лучший показатель последних десятилетий существования СССР, достигнутый 1987 г., оказался на один год хуже, чем в 1964-м. Более того, в 1978 г. был поставлен еще один антирекорд для экономически развитой страны: продолжительность жизни мужчин, проживающих в сельской местности РСФСР, упала до 58 лет. Положение дел с ожидаемой средней продолжительностью жизни женщин оказалось несколько лучше. После затяжного падения с 1964 г. (73,8 года) по 1981 г. (72,5 года) показатель начал неустойчиво расти, в 1987 г. повторил значение 1964 г., а затем в 1989 г. даже превысил его, показав результат в 74 года [30, 31]. Однако из-за чрезвычайно низкой для развитых стран продолжительности жизни мужчин СССР во второй половине 1960-х - 1980-х годах так и не смог вернуться в когорту стран с продолжительностью жизни населения 70+. Причины Поскольку причины ухудшений в состоянии здоровья советских людей много обсуждались в текущей и исторической литературе, у нас есть возможность не воспроизводить известное, а дополнить его обоснованными гипотезами. С нашей точки зрения, ведущую роль в ухудшении здоровья населения СССР в 1960-1980-х годах сыграла испорченная за годы варварской индустриализации и коллективизации сельского хозяйства экология. Исследования, выполненные в Европе и США и охватившие несколько десятков миллионов жителей, показали, что даже несколько месяцев пребывания в условиях повышенного содержания в атмосферном воздухе всего лишь пыли приводит к повышению смертности на 0,5-1%, а несколько лет жизни в таких условиях увеличивают смертность на 10-15%. Причем происходит рост смертности не только от болезней органов дыхания, но в первую очередь от заболеваний сердечно-сосудистой системы [32]. Между тем, по официальным данным, в промышленных центрах Советского Союза был критический уровень загрязнения атмосферы не только пылью, но и тысячами тонн химически активных веществ (сернистый ангидрид, окислы азоты и др.). В этих районах проживало более 50 млн человек, т. е. каждый пятый житель страны [33]. Эколог А. В. Яблоков был категоричен. По его мнению, республики Средней Азии, Молдавия, промышленные центры Европейской части России и Сибири, а также ряд районов Украины - это «регионы экологического бедствия» [34, с. 240]. Во всяком случае, нарисованная им география совпадает с географией высокой смертности. Отчеты Министерства здравоохранения уверяли правительственных чиновников, что неблагоприятная экологическая ситуация являлась главной причиной роста заболеваемости и смертности от злокачественных новообразований в Макеевке, Мончегорске, Оренбурге и Ереване, от гипертонической болезни - в Гомеле, Рустави, Душанбе, от ишемической болезни сердца - в Лисичанске, Челябинске, Ульяновске, от болезней органов дыхания - в Макеевке, Магнитогорске, Черкассах [33]. Исследования, проведенные Институтом общей и коммунальной гигиены имени А. Н. Сысина, убеждали чиновников действовать. Если снизить загрязнение атмосферного воздуха в промышленных городах на 25-30%, уверяли исследователи, то заболеваемость там сократится на 8-10% [35]. Второй фактор - питьевая вода. С 1985 по 1988 г. сброс промышленных отходов в водоемы вырос почти на 80% и составил в 1988 г. 28,6 млрд м3 [33]. От общего объема сточных вод доля очищенных составляла 30% по всей территории СССР и 16% - по РСФСР [33]. Растущие города выливали в водоемы канализационные отходы в объеме 2,5 млрд м3. Один только Ленинград в 1985 г. сбросил в Финский залив более 627 млн м3 неочищенных сточных вод. Проведенная в 1988 г. проверка качества воды в поверхностных водоемах в местах водопользования показала, что 27% проб не соответствовали санитарным нормам по бактериологическим и 27,8% - по химическим показателям [15]. Ситуацию усугубляли нарушения при строительстве и эксплуатации систем водоснабжения и канализации, расположение водозаборов внутри населенных пунктов и плохое обеззараживание воды. И совсем непитьевой была вода, которую потребляли жители Средней Азии. В Туркмении только 13% сельских жителей пользовались центральным водоснабжением. Остальные брали воду из грязных хаузов и арыков. В связи с этим легко объяснить рост в СССР заболеваемости кишечными инфекциями, гепатитами и дизентерией 56. Сильный удар по экологии нанесла глобальная химизация сельского хозяйства. Обильное применение пестицидов и минеральных удобрений в Молдавии, Литве, Туркмении приняло в 1970-1980-е годы характер экологической катастрофы. Особенно тяжелая ситуация сложилась в Молдавии, на поля которой пестицидов рассыпалось в 15 раз больше, чем в среднем по стране. Следствием этого стал резкий рост смертности молдаван от цирроза печени - в семь раз выше, чем в среднем по СССР [36]. Обильное применение пестицидов и химических удобрений привело к выраженному отставанию физиологического и психического развития молдавских детей. В Литве на фоне перенасыщения почвы, воды и продуктов химикатами генетики фиксировали семикратное увеличение мутаций, которые вызывали спонтанные аборты, мертворождения, врожденные аномалии развития и онкологические заболевания [36]. Третьей по значимости причиной мы считаем неуклонный рост числа лиц, злоупотребляющих алкоголем, в основе которого лежала высочайшая (ценовая, территориальная, временная) доступность алкогольной продукции в позднем СССР. Даже по данным официальной советской статистики потребление алкоголя в 1960-х - первой половине 1980-х годов увеличилось на 127% (с 4,6 л в 1960 г. до 10,5 л в 1984 г. абсолютного алкоголя на душу населения в год, включая младенцев и глубоких стариков). Но за счет самогона реальное потребление в 1970-1980-х годах было еще выше. Произведенные в первой половине 1980-х годов Госкомстатом СССР расчеты производства самогона (на основе семейных бюджетных обследований и закупок сахара населением) показали, что суммарный объем потребления алкоголя достигал 13,5-13,8 л. Данные расчетов независимых исследователей (А. В. Немцов, В. Тремл), выполненные по другим методикам, оказались еще выше - 14,5 л, что автоматически превращало СССР в лидера потребления абсолютного алкоголя в Европе [37, 38]. При этом более 50% российского потребления приходилось на алкоголь водки, крепость которой могла составлять не только 40, но и, согласно ГОСТ 1940 г., 50 и 56 градусов. О пагубном влиянии алкоголя на здоровье медики знали с древних времен. А вот количественное измерение влияния удалось получить в середине 1980-х годов в ходе проведения антиалкогольной кампании. Резкое снижение смертности россиян 57 позволило более или менее точно рассчитать вклад алкоголя (для потребления сверх 8 л) в смертность от основных причин. Выяснилось, что в 1984 г. доля алкогользависимой смертности в смертности от сердечно-сосудистых заболеваний составила у мужчин 17,5%, у женщин - 13,7%, от внешних причин - 65,5 и 49,7%, от болезней органов дыхания - 41,1 и 39,4%, от болезней органов пищеварения - 31,4 и 13,9% соответственно [39]. Иными словами, в первой половине 1980-х годов алкоголь каждый год уносил жизни более 1 млн советских людей [40], а каждый литр выпитого алкоголя сокращал продолжительность жизни мужчин на 9,5 мес, а женщин - на 4,1 мес [39]. Сейчас в заслугу руководителям Советского Союза эпохи застоя современники ставят заселение ранее неосвоенных территорий Сибири и Дальнего Востока, возведение новых городов и химических заводов-гигантов, освоение арктических пространств, казахстанской целины и строительство Байкало-Амурской магистрали. В результате этой экономической политики, по подсчетам Е. М. Андреева, численность населения Ханты-Мансийского автономного округа с 1959 по 1979 г. выросла в 3,6 раза, Чукотского автономного округа - в 1,8 раза, Ямало-Ненецкого автономного округа - в 1,6 раза. Тогда же население Магаданской области выросло на 76%, Якутии - на 72%, Камчатской области - на 71% [26]. С медицинской точки зрения все эти масштабные проекты имели свою цену, оплаченную человеческим здоровьем. Более того, массовая трудовая миграция молодых людей на тяжелые по условиям работы стройки, разворачивавшиеся в зонах с контрастным климатом, внесла свой вклад в омоложение смертности. Медицинские географы, тестировавшие эти территории для заселения, убеждали администраторов, что для адаптации даже молодых организмов к экстремальным условиям потребуются значительные государственные инвестиции в развитие инфраструктуры и качество жизни (иногда даже специальная одежда и питание). Однако рекомендации ученых не были учтены. На них всегда не хватало средств. Итак, экологические, политические, финансовые факторы, усиленные индифферентностью брежневского правительства, нанесли тяжелый удар по жизням и здоровью советских людей. Для многих из них «застой» был не тихим и стабильным временем, а временем тревог за детей и близких, собственных болезней и короткой жизни. Организованные нами в таблицы статистические данные заболеваемости и смертности были известны правительству. Во всяком случае ставший в годы перестройки министром здравоохранения Е. И. Чазов использовал часть из них для обоснования необходимости срочных действий для сохранения населения [41]. Несмотря на гласность, министр был осторожен и главной виновницей катастрофы называл слабую профилактику. Это санитарные службы, их нерешительность и бездейственность привели к росту экологических и промышленных нарушений, пестицидно-гербицидным отравлениям, городскому смогу и росту заболеваемости. Приводя шокирующие цифры смертности, Чазов доказывал неэффективность советской медицины, ставшей после сталинских процессов над врачами боязливой, молчаливой, терпимой ко всему и потому не получающей финансирования, утратившей экспертные функции и не исполняющей свой профессиональный долг по защите людей. В этом отношении современные проблемы со здоровьем населения не то чтобы возникли вдруг или порождены разрушением Советского Союза, вовсе нет. Они явно накопились и унаследованы. Статья подготовлена в результате проведения исследования в рамках Программы фундаментальных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) и с использованием средств субсидии в рамках государственной поддержки ведущих университетов Российской Федерации «5-100» и Государственного задания ФГБНУ «Национальный НИИ общественного здоровья имени Н. А. Семашко» по теме 0528-2019-0005 № государственной регистрации АААА-А19-119012290152-7 Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.