Полный текст

Введение Одним из крупнейших деятелей отечественного здравоохранения является Н. А. Семашко, под руководством которого были заложены основы государственной системы здравоохранения, известной как модель Семашко. Несмотря на ярко выраженный классовый характер советской системы здравоохранения, разработанной Н. А. Семашко [1], основные ее принципы - доступность, бесплатность, участковость, профилактическая направленность, диспансеризация - в настоящее время успешно реализуются в Российской Федерации в рамках Программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи [2]. Большое число публикаций советского периода и современных исследователей посвящены анализу деятельности Н. А. Семашко в советское время на посту первого наркома здравоохранения РСФСР [3-7], создателя и руководителя кафедры социальной гигиены медицинского факультета Первого Московского государственного университета [8]. В значительно меньшей степени представлены работы, связанные с дореволюционным периодом жизни Н. А. Семашко, его профессиональной деятельностью, окружением и становлением личности молодого врача Н. А. Семашко после окончания Императорского Казанского университета [9, 10]. В данной статье приведены факты из жизни и деятельности Н. А. Семашко во время его работы земским санитарно-эпидемиологическим врачом в Новоузенском уезде Самарской губернии (1901-1902). В условиях бушевавших эпидемий дифтерии и сибирской язвы, при нехватке медицинского персонала, нужного оборудования и медикаментов Н. А. Семашко приобрел первый опыт организационной, профилактической и лечебной деятельности. Три ярких месяца работы земского санитарно-эпидемиологического врача Н. А. Семашко по ликвидации эпидемий в Самарской глубинке В 1901 г. Николай Александрович Семашко блестяще сдал выпускные экзамены и окончил медицинский факультет Императорского Казанского университета. Профессора Казанского университета - гигиенист М. Я. Капустин, невропатолог Л. О. Даркшевич, окулист Э. В. Адамюк, хирург В. И. Разумовский, венеролог А. Г. Ге - отмечали выдающиеся способности студента Семашко. Многие приглашали его по окончании университета работать на кафедре или в клинике [3]. «Казанские профессора дали мне многое, в смысле овладения медицинской наукой»,- писал Н. А. Семашко [11]. Однако ему было трудно найти работу врача. Причина во всех случаях была одна: политически неблагонадежных старались на работу не брать, а если и брали, то на временную. По существующим в России правилам, земский врач утверждался в должности губернатором. Для лиц, находящихся под надзором полиции, получить такое утверждение было очень трудно [4, 5, 12]. Из этого правила делалось исключение лишь в тех случаях, когда вспыхивали эпидемии [13]. В своей книге воспоминаний «Прожитое и пережитое» Н. А. Семашко так писал об этом трудном и неопределенном для себя периоде жизни: «Ясно, что без нажима меня как „политически неблагонадежного“ никуда не возьмут. А я уже обзавелся семьей; материальный вопрос стал во всей остроте. Выручил меня проф. М. Я. Капустин. Он раньше хотел было оставить меня при кафедре для научной работы, так как я любил гигиену, но арест помешал этому» [11]. Михаил Яковлевич Капустин, ученик А. П. Доброславина, с 1890 г. работал в должности заведующего кафедрой гигиены Императорского Казанского университета. Именно профессор М. Я. Капустин сыграл определяющую роль в дальнейшем трудоустройстве молодого врача. Он написал рекомендательное письмо в Самару Моисею Марковичу Грану, одному из активных членов Пироговского общества, руководившему в то время врачебно-санитарным отделением Губернского земства, с просьбой предоставить Н. А. Семашко должность врача-эпидемиолога. В Центральном государственном архиве Самарской области сохранилось письмо Н. А. Семашко в адрес Самарского Губернского земства: «Около месяца тому назад мне через профессора Капустина предлагали занятия в Вашем медико-статистическом бюро с вознаграждением 80 рублей в месяц. Теперь я окончил экзамены и мог бы занять это место, если оно свободно. Соблаговолите уведомить телеграммой на профессора М. Я. Капустина, свободно ли это место и могу ли я его занять» 42. Получив согласие земства, Н. А. Семашко приехал в Самару и остановился на частной квартире в доме Сакулина на Самарской улице [14]. С 30 октября 1901 г. Н. А. Семашко был назначен на должность санитарно-эпидемиологического врача земства. Весь штат врачебно-санитарного отделения Губернского земства состоял из трех человек: заведующего отделением М. М. Грана, помощника заведующего Н. С. Клюева и санитарно-эпидемического врача Н. А. Глушкова [13]. Земство направило Н. А. Семашко в Самарскую Губернскую земскую больницу. В эти годы Губернская земская больница была ведущим лечебным и научным медицинским центром в Самарской губернии. В 1896 г. врач-микробиолог Владислав Викентьевич Родзевич организовал при больнице бактериологическую лабораторию по изготовлению прививочных сывороток и вакцин (противодифтеритной, противодизентерийной, противохолерной и скарлатино-стрептококковой), которая сыграла большую роль в спасении жизни детей в Самарской губернии и прилегающих регионах [15]. Заведующий врачебно-санитарным отделением Губернского земства доктор М. М. Гран был образованным врачом, старавшимся применять в своей работе все новое, что давала медицинская наука для практической деятельности врача. Поэтому для более широкой подготовки Н. А. Семашко как эпидемиолога М. М. Гран направил его в бактериологическую лабораторию Губернской земской больницы «для ознакомления с общими приемами бактериологических исследований» [16] с 1 по 16 ноября 1901 г. [9]. «Куцым» курс обучения получился вследствие того, что в Самаре Н. А. Семашко сразу попал под наблюдение жандармского управления. К его старым «грехам», старательно перечисленным в секретном письме казанских жандармов, добавился новый - участие в организации самарской социал-демократической группы. Переполошившееся руководство врачебно-санитарного отделения не дало молодому врачу закончить полный курс усовершенствования по бактериологии и срочно отправило его подальше от Самары, сначала в село Орлов Гай, а потом в деревню Александрия Новоузенского уезда. В удостоверении, выданном ему 16 ноября 1901 г., говорится: «Предъявитель сего санитарно-эпидемический врач Самарского губернского земства Николай Александрович Семашко командирован губернской земской управой на борьбу с эпидемиями в Новоузенском уезде…» 43. По данным Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., в семи уездах Самарской губернии насчитывалось 2 751 336 жителей. Самым большим из уездов был Новоузенский, составляющий 25,3% территории Самарской губернии, однако плотность расселения жителей Новоузенского уезда была наименьшей по сравнению другими уездами [17]. Санитарно-эпидемиологическое состояние уезда было крайне тяжелым. Новоузенская земская управа 8 октября 1901 г. сообщила очередному земскому собранию: лихорадки являются бичом для населения губернии и уезда, дифтерия, возвратный тиф и оспа имеют циклическое и гнездное распространение 44. Сплошная неграмотность и отсутствие элементарных медицинских знаний среди населения были обычными явлениями. В Новоузенском уезде, в связи с болезнью участкового врача, Н. А. Семашко принял Орлово-Гайский врачебный участок с населением 29 900 человек, причем 65% жили на расстоянии более 20 верст от села Орлов Гай [9]. Первым «боевым крещением» Н. А. Семашко была работа по ликвидации эпидемии дифтерии, свирепствовавшей в селе Орлов Гай. В конце XIX в. дифтерия уносила множество детских жизней. Каждый второй или третий ребенок, заболевший тяжелой, осложненной формой дифтерии, погибал. Трудности борьбы с дифтерией усугублялись тем, что специфических средств профилактики тогда не существовало. Новый лечебный препарат - иммунная противодифтерийная сыворотка - был только что получен, и выдающийся русский ученый Г. Н. Габричевский пытался наладить в Москве ее производство. Благодаря знаниям, энергии и настойчивости Н. А. Семашко противодифтерийную сыворотку из Самары доставили в далекую деревню Орлов Гай, и молодой врач с успехом использовал ее для лечения больных. Из медицинских отчетов Самарской Губернской земской больницы за 1901 г. следует, что бактериологической лабораторией больницы было отпущено 15 370 ампул противодифтерийной лечебной сыворотки для всех семи уездов Самарской губернии. Из них наибольшее число порций (5200 ампул) было отправлено в Новоузенский уезд [18]. Благодаря вакцине жизнь многих детей была спасена. Об этом рассказывают сохранившиеся в архивах отчеты Н. А. Семашко Губернскому земству «…эпидемия дифтерита в Орловом Гаю, по сравнению с прежним, уменьшилась: с 22 по 30 ноября было 28 случаев новых заболеваний; заболеванию подвергались как дети, так и взрослые (25% всех заболеваний при мне падает на лиц старше 20 лет). Смертельных случаев из заболевших при мне не наблюдалось…» 45. Вскоре Н. А. Семашко пришлось выдержать новое, еще более тяжелое испытание. В деревне Александрия, «этой глухой заволжской деревеньке с неведомо откуда взявшимся громким названием» [19], появилась эпидемия болезни, молниеносно поражавшей людей. Врачи заподозрили легочную чуму, «черную смерть». Близость прикаспийских степей, которые издавна были своеобразным хранилищем чумной инфекции, делала это предположение весьма вероятным. Заседание уездного очередного земского собрания 4 октября 1901 г. было полностью посвящено докладу земского врача Перекопновского участка Рейнгардта, в котором была «рельефно изображена страшная картина положения населения Александрии» [20]. Собрание постановило: «Ввиду констатированного вымирания населения деревни Александрия, а также в целях предупреждения выноса заразы за пределы ее, возбудить ходатайство перед правительством о перенесении деревни Александрия на один из казенных участков по выбору населения и утверждения министра земледелия» 46. Иного выхода земские чиновники не видели. Н. А. Семашко поручили окончательно проверить характер эпидемии. Попасть в Александрию оказалось делом чрезвычайно сложным. На дороге недалеко от деревни Н. А. Семашко и сопровождавшего его фельдшера остановила военная застава. После долгих и терпеливых объяснений врач был пропущен. Фельдшеру пришлось возвращаться обратно. Тяжело нагруженный двумя большими чемоданами, в которых было упаковано все оборудование его маленькой лаборатории, Н. А. Семашко приехал в Александрию. Сняв комнату в хате одинокой старой крестьянки и быстро развернув свою небольшую походную лабораторию, Н. А. Семашко начал делать обходы больных. Собрав сведения о заболеваемости, он обратил внимание на то, что у одних болезнь протекала сравнительно медленно, вызывая лишь поражения на коже, язвы. Часть таких больных выживали. В других случаях болезнь протекала молниеносно, с признаками воспаления легких, и все больные погибали. Ко времени приезда Н. А. Семашко в селе уже погиб 21 человек [5]. Прежде всего требовалось точно определить, чума ли это, пользуясь объективными методами исследования. Семашко начал систематическое обследование больных и лабораторные исследования. И то, и другое угрожало врачу заражением. Весь заразный материал от больных и трупов приходилось приносить домой, так как лабораторию пришлось разместить в той комнате, где он жил. Угроза заражения при контакте с больными легочной формой чумы была особенно велика. Единственное, чем Н. А. Семашко мог пользоваться для своей защиты,- это марлевая маска, более надежными средствами профилактики он не располагал, их тогда просто не существовало. «Вскоре при мне умерла „от чумы“ одна молодая крестьянка. У нее были гости. Она внесла самовар на стол, и вдруг вскрикнула и упала мертвой. Все разбежались „от чумы“» [12]. Вскрытие трупа не дало прямого ответа на вопрос о диагнозе болезни, помог микроскоп. Проведя микроскопическое исследование, Н. А. Семашко увидел характерные палочкообразные бактерии сибирской язвы. Врач установил, что погибшая крестьянка несколько дней назад стригла овец и пряла пряжу из этой шерсти. Оказалось, что шерсть была заражена сибиреязвенными бациллами. Диагноз стал ясен: легочная форма сибирской язвы. Николай Александрович добился, чтобы стены надворных и жилых построек обрабатывали сулемой и хлорной известью, различные хозяйственные принадлежности кипятили, прокаливали на огне, обрабатывали сулемой и т. д. Мужчины, женщины и дети проходили профилактические медицинские осмотры. Врач убедил всех в необходимости этой меры, так как случаев кожной формы сибирской язвы, которую называли «наружной сибиркой», было много. Помимо обеззараживания шерсти во всех крестьянских хозяйствах, Н. А. Семашко принял ряд других санитарно-гигиенических мер. Крестьяне по его указанию осушили болотистое место - «мочажину», место выпаса коров и овец. Колодцы во избежание попадания в них сточных вод решено было вырыть на новом, более высоком месте, не ближе 25-30 м от жилья. Кроме того, Н. А. Семашко потребовал у перепуганного губернского начальства лекарств, фельдшеров и продовольственной помощи населению пострадавшей деревни [21]. В итоге число заболеваний стало снижаться. В своих отчетах в Губернскую земскую управу Н. А. Семашко сообщал, что «в дер. Александрия заболеваний сибирской язвой между людьми за декабрь месяц не было»6. Благодаря всем предпринимаемым мерам карантин был снят. Деревня Александрия была спасена от уничтожения. Наряду с санитарно-эпидемиологической работой Н. А. Семашко проходилось оказывать медицинскую помощь крестьянам на дому, проводить амбулаторный прием. Из общего числа амбулаторных больных более 10% страдали малярией, 7% - дифтерией, более 10% - желудочно-кишечными заболеваниями [9]. Позднее, вспоминая эти годы, он писал: «Я был и жнец, и в дуду игрец, и терапевт, и хирург, и акушер, и педиатр - все…» [11]. Заболеваемость малярией, тифами, оспой, дизентерией, дифтерией, скарлатиной среди населения была очень высока. Н. А. Семашко проводил с крестьянами беседы, читал им лекции, разъясняя не только особенности заразных болезней, но и меры их предупреждения. Между тем санитарное просвещение и всякая общественная работа были строжайшим образом ограничены. Даже санитарно-просветительные лекции разрешалось читать только по писанному тексту, утвержденному начальством. Однако Семашко не выполнял этих требований, а читал «от себя», выходя далеко за пределы санитарно-просветительной темы, пользуясь любым поводом для ведения пропаганды против царского самодержавия. Об этом стало известно жандармскому управлению. Самарский губернский полицмейстер 11 января 1902 г. приказывал приставу 2-й части: «По полученным мною сведениям, состоящий под негласным надзором полиции Николай Александров[ич] Семашко от начала ноября 1901 года проживает по Самарской улице в доме Сакулина, служит в губернской земской управе, по поручению которой временно выбыл в Бугурусланский уезд. …предписываю об установлении наблюдения за временем пребывания в г. Самару названного Семашко и учреждения за ним негласного надзора полиции и о последующем мне донести»7. 27 января 1902 г. Н. А. Семашко отозвали в Губернское земство. Причиной вызова, а затем и увольнения явилась его «политическая неблагонадежность». Самарский губернатор указывал Губернской земской управе: «Бывший студент Казанского университета - Николай Александрович Семашко не может быть допущен на службу в губернское земство»8. Вспоминая о работе в Александрии, Н. А. Семашко в своей книге «Прожитое и пережитое» писал: «По советским правилам, врача за такую работу отметили бы, наверное, даже наградили. А меня царское правительство отметило и „наградило“ по-своему… Мои три месяца истекли, и я получил бумагу от губернатора, что увольняюсь со службы в Самарской губернии и не имею права жить в ней. Так меня „отметили“ и „отблагодарили“. Пришлось опять сниматься с якоря и пускаться в плавание по бурному житейскому морю» [11]. Проработав непродолжительное время в Бузулуке Самарской губернии, Н. А. Семашко уехал из Самары. Еще некоторое время он работал врачом в Саратовской губернии, пока, наконец, не устроился на должность заведующего сельским врачебным участком с небольшой больницей в селе Троицком Мценского уезда Орловской губернии [4]. Школа земской медицины обогатила Н. А. Семашко опытом организационной и профилактической деятельности, что пригодилось ему в будущем. В частности, в своих статьях, изданных в 1920-е годы, он обосновывал необходимость внедрения применяемого земской медицинской службой участкового принципа обслуживания населения в практику создаваемой отечественной системы здравоохранения, возможности участкового и диспансерного метода обслуживания населения, план и методы санитарной работы на сельском врачебном участке [22, 23]. Заключение Трудовой и профессиональный путь Н. А. Семашко как земского врача, специалиста в области медико-санитарного дела начался в Самарской губернии. Будучи молодым врачом, он самоотверженно занимался ликвидацией опасных инфекций в ее глубинке. Его окружали единомышленники и мудрые учителя, которые сыграли немаловажную роль в становлении личности первого народного комиссара здравоохранения Советской Республики Н. А. Семашко. Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Авторы выражают благодарность Елене Гавриловне Фаробиной, внучке Н. А. Семашко, за предоставленные из семейного архива материалы; директору Института демографии имени А. Г. Вишневского Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Михаилу Борисовичу Денисенко за ценные советы и замечания, сотрудникам Центрального государственного архива Самарской области Галине Валентиновне Галыгиной и Марии Геннадьевне Конновой за поиск архивных документов.

Об авторах

М. Л. Сиротко

ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России

С. А. Суслин

ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России

Р. И. Гиннятулина

ФГБОУ ВО «Самарский государственный медицинский университет» Минздрава России; ГБУЗ «Самарская областная клиническая больница имени В. Д. Середавина»

Л. В. Абольян

ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский Университет)

Email: labolyan@mail.ru

Список литературы

Статистика